Руины<----

Мог ли он когда-нибудь подумать, что доживет до такого? - Это даже сложно было назвать позором, могущим оставить серьезный отпечаток на его репутации. Бесчетное множество раз он наблюдал такого рода "низкое" поведение у смертных, увлекшихся своей игрой в чувства, устроенной ради них, но, тем не менее, бывшей лишь сценой. Происходящее казалось ему ненормальным, и он, вначале тщетно пытаясь, а потом отбросив всяческую мысль, пытался найти хоть какую-то логическую нить в своем поведении. Однако процесс его размышлений на этот раз, казалось, был подпорчен, при том на достаточно долгий срок - если учесть так же и состояние его телесной оболочки. По крайней мере, неестественная, незнакомая, "горящая" боль практически во всех конечностях не давала ни одной мысли найти свой разумный конец, обрывая их еще на корню. Более того, ему казалось, что сквозь его сознание вновь пробивается нечто неизведанное, потустороннее, не имеющее отношения к этому миру... к нему, демону, в особенности. Ум его шатался и могло почудиться, что еще минута-другая в таком состоянии - и он упадет, разобьется, как фарфоровая кукла. Честно говоря, он уже не знал, чему верить: мыслям, простирающимся перед ним земляным полосам или, на крайний случай, своим крыльям - да и то, как он, приходится признавать, "измученный" роковой битвой, еще мог не только лететь, но и нести на руках неподвижное тело, оставалось непостижимой загадкой. Точнее говоря, его изувеченные освященным орудием, руки служили скорее дополнительной опорой, а не "основным фундаментом" для поддержания тела крусника в воздухе. Нергал, еще не успевший остыть от следов крови инквизитора, казалось, восполнился некой чудной энергией - и демон искренне рассчитывал на то, что этот необычный эффект продержится еще достаточно долгое время. К сожалению, у него просто-напросто не было иного выхода из сложившейся ситуации. Еще во время начала полета он, несколько изменив и подправив потоки силы, протекающей в мече, заставил его разделится на шесть равных, металлических полос, которые, обвив девушку под спиной, были закреплены на спине у высшего. Не стоит упоминать, сколь неприятно было ему, демону гордыни, впитавшему в себя этот грех целиком и полностью, признавать то, что у него совершенно ни на что не было сил. Да, именно так: это была не минутная слабость, не перенапряжение, да и легким ранением это было бы весьма сложно назвать - он не оказывался в подобного рода ситуациях уже несколько столетий, и, как выражаются люди, "потерял форму". Помимо этого, задача была усложнена треклятым договором, который он так жаждал разорвать, коли была бы подобная возможность; можно сказать, что большинство его "проблем", мягко выражаясь, произошли этим днем именно по ее вине. И именно теперь его стремление уничтожить мешающее на пути препятствие возрастало, но противу гневу шел рассудок, покалеченный поминутно врывающейся в него болью, но все же образумивающий его. Он не мог убить это существо хотя бы потому, что в таком случае смерть настигла бы и его. Сейчас же у него был только один выход - забыть о том, что в его голове существует хоть какой-то намек на разумение, стараться приглушить рвущие плоть раны и самое главное... Просто лететь. Крылья, черные, птичьи, переливающиеся иссиня-черным оттенком, когда на них падал шальной солнечный луч. Честно говоря, он не понимал да и не желал понимать, каким образом ему все еще удается держаться в воздухе. С тех самых пор, как он вылетел за пределы руин, относительно удачно избежав встречи с целым батальоном Инквизиции, прошло около получаса: наименьший срок из тех, за которые он мог пролететь, даже не запыхавшись... Когда-то. Сейчас же, впервые за долгое время выпустив на волю две крупные черные "тени", он не испытывал ни малейшего облегчения. Ветер, в другое время могущий лишь приятно пробежаться меж перьев. теперь, ударяясь об их сальную* поверхность, сбивали демона с курса, приносили новую какофонию боли его телу. Что ж, даже забыв о боли, он видел перед собой бескрайние горизонты, необъятную лесную пустыню. Ни единого жилища вокруг. Ни единой живой души, которая сейчас так необходима ему для того, чтобы продержаться хотя бы еще двадцать минут. Он не ведал, что уже некоторое время назад все-таки сбился с курса, и теперь его, обдуваевомо ветрами, с тяжкой ношей и без единой мысли несло куда-то прочь от Меридиана - в еще не открытые смертными дали.
Постепенно у него возникло отталкивающее чувство того, что время остановилось. Иначе он не мог объяснить то ощущение бесконечности, что окутало его, подобно вязкому туману. Сколько же еще продлиться этот путь? Поначалу под ним проносились зеленеющие хвойные чащобы, затем лес, порядком поредев, окрасился в бурые тона полустепи. Отчего возникло такое неприятное чувство обреченности? Демон уже не чувствовал в себе ни единой капли тех сил, чьего резерва ему обычно хватало очень и очень надолго. Он более не мог лететь, экономя энергию, но и ощущение того, что она беспристанно убывает, пропало. Возможно, это и есть то, что называют "вторым дыханием"?.. Но нет, подобное маловероятно. Особенно в этой ситуации, когда ему казалось, что еще немного - и крылья подведут его, и тело, до того израненное, не спасет ситуацию. Это весьма неприятно - ощущать свою слабость и бессилие, при этом не имея возможности что-либо предпринять. Неожиданно глаза его подернулись пеленой...
В какой-то миг он явственно почувствовал, как у него перехватило дыхание, по телу пробежала крупная дрожь, а внутри, там, где доселе жег и палил священный огонь, разгорелась необятная жажда. Ему даже почудилось, что что-то "переключилось" внутри него, и с минуты на минуту он упадет, вниз, на землю; две смерти в одну секунду - это было бы вполне забавно, если бы в то же время не было так ужасно. А после того, как ему ценой стольких усилий удалось одержать победу над капелланом... Дышать становилось труднее и одновременно с этим он явственно чувствовал, как загорается внутри него первородный гнев. Возможно, он был сравним с тем гневом, кой испытывали сыны Преисподней еще на самой заре времен, когда Господин только-только воссел на свой трон не с замыслом побеждать, но более с замыслом править посредством громогласных побед... Скорее всего, это можно было бы назвать своего рода "животным инстинктом", если бы только гордость не позволяла ему даже помыслить о таком. Ярость была одновременно ни с чем не сравнимым ощущением, дарующим загадочную бездну неземных удовольствий... И одновременно пугала, вынуждая демона капля за каплей терять свое самообладание. Это желание могло бы переглушить любую боль, если бы само не порождало ее... выжигая в сознании нечеткие буквы болезненного пристрастия. Однако наваждению не суждено было суждено тянуться дольше - не более одной минуты, пусть и ее хватило сполна, чтобы калейдоскоп вечности пронесся у демона в голове. На деле, он ни коим образом не мог ожидать, что почувствует столь ни с чем не сравнимое облегчение в тот самый момент, когда уже долгое, очень долгое время не посещавший его "буйный дух" все же покинет его тело. В этот момент он совершенно не понимал, как могут демоны, не редко относящиеся к высшему классу, наслаждаться этим ощущением; хотя еще проживая в Аду он делал все возможное, чтобы избежать подобного рода "приступов". Кое-как выровняв полет - о девушке, висевшей под ним на стальных плетнях, он, казалось, едва ли вспоминал, - демон осознал, что не опасается; боится нового невидимого удара. Однако ж, он никак не ожидал, что силы покинут его так скоро. Люди. Почему за километры до сих пор нет ни единого признака разумных существ? Он должен был уже как полчаса назад оказаться в Меридиане; но не то, что постройки - ни единого намека на что-то, созданное руками, не попадалось ему на глаза. Неожиданно вдали вновь заредел лес, грозящий в скором времени перерасти в очередную чащу, а чуть ближе возникли неровные очертания каменных гряд. Что-то предательски ёкнуло в его груди, отозвавшись гулким эхом в голове - и ему едва удалось заставить себя не сократить количества взмахов, тем самым уберегая себя от падения...
Только сейчас он со всей роковой ясностью осознал, что вожделенный центр жизни находится в совершенно другой стороне... И одновременно с этим осознанием внутри его разума зашевелился червь ужаса, благо, тут же утихомирившийся под общим напором атаковавших мыслей: пища. Ему требовалась темная энергия душ, как можно больше, дабы хоть немного восполнить недостаток сил и выдержать этот полет. А теперь, когда за несколько километров в округе нет ни единого существа, помимо неразумных лесных тварей... Но нет, от такого не погибают - особенно, высшим демонам не знакома подобная боязнь, глупая боязнь. Действительно, как глупо! И все же раны, нанесенные освященным оружием совершенно отличаются от ран, полученных от демонического или, того смешнее, человеческого оружия. Продержаться... Продержаться еще немного. Пусть хватит энергии хотя бы на то, чтобы удачно приземлиться! С рук демона, стекая по кончикам пальцев, рядом струек капала кровь, наверняка дополняя "нарядное" увядание природы немалой хаотической энергетикой, содержащейся в них... О чем, о чем же он думает в такой момент?! Хладнокровие, присущее ему, было полностью исчерпано: и более не потому, что он был слаб - все дело было в необузданной жажде, уничтожающей практически все прочие чувства. Взгляд высшего упал на правое запястье... и замер на нем с застывшим выражением недоверия на лице.
- Не думал, что это случиться так скоро.
Рука его, и без того бледная, теперь отражала все переплетения вен и кровеносных сосудов. Худая, неприятная на вид, кисть - кожа на ней столь плотно облегла кости, что, возможно, потребовалось бы всего несколько часов на то, чтобы от нее ничего не осталось . Однако хуже всего и отвратительнее было то, что пальцы его уже начали покрываться еле заметными, но грозившими пройти по всему его телу, струпьями. Это было отнюдь не гнойное заражение, которому подвержено бедствующее население подлунного мира. То было нечто совсем другое, относящееся к неведомой смертным реальности, и обладающее свойствами, способными причинить весьма и весьма много вреда... Особенно сейчас, когда он в таком состоянии. Едва сумев оторвать взгляд от дряблой и неестественно старческой на вид руки, он вновь устремил взгляд вперед. Теперь перед ним стелилились сплошь хвойные леса с вкрапляющимися меж ними отвесными скалами. Еще пара взмахов. Нет, ему предстоит пролететь еще несколько километров прежде, чем он сможет...
Неожиданно по левому крылу промчалась острая перекись боли. Оно дернулось несколько раз в тщетной попытке выровнять полет, но сил на регенирацию больше не оставалось. Снизиться, лишь бы успеть! И тут демон услышал, нет, скорее почувствовал в крайней степени неестественный хруст - кость, все это время, судя по всему, "подтачиваемая" светлой энергией, никак не желающей покидать его тело, не выдержала двойного напряжения. И более никаких ощущений боль не приносила - она слилась в единый гул с общей системой организма, однако, сейчас Везельвул согласился бы даже на эту агонию, лишь бы выровнять полет и иметь возможность опуститься без особых проблем. Лицо демона, к которому, казалось, навечно пристала небрежная улыбка, исказила, в некотором роде, гримасса ярости. Даже ветер, словно по какому-то тайному договору перестал дуть навстречу снизу, тем самым более ли менее поддерживая его в воздухе. Черное вороново крыло неестественно искривилось и, на подобии наспех подбитой птице, высшего вместе со своей ношей камнем понесло вниз.
Он мог надеяться только на это - да и впрямь, иного шанса у него не было и не могло бы быть при любом раскладе, и, устремляясь навстречу земле, он более думал не о том, как избежать падения, а о том, как безболезненее будет упасть. Находясь всего в шести метрах от верхушек древних сосен, он, сопротивляясь потокам ветра, перевернулся спиной к низу, при помощи последних оставшихся у него сгустков энергии удерживая девушку железными жгутами. И впрямь, подобного с ним еще никогда не случалось: да и он искренне надеялся на то, что более не случиться. Колючие ветви ударили много раньше, чем он ожидал, а потому лишь закричав, он избежал прикуса языка. У него не хватало сил даже на то, чтобы ухватиться руками за ветви, надо ли в таком случае говорить о том, ему было нелегко даже воспринимать происходящее со всей ясностью ума. Однако его чаяния оправдались; деревья более чем смягчили падение и, соприкоснувшись с землей, демон почувствовал лишь, как треснула в крыле очередная кость - только вот понять, какая именно, у него не было никакой возможности. Впрочем, в любой ситуации он взял за должное отыскивать свои выгоды: это было одним из его небольших правил, о которых он нечасто упоминал даже в мыслях, но которые не раз спасали ему жизнь. Вот и сейчас ему потребовалось не более получаса - достаточно короткий срок для его нынешнего состояния, - чтобы прийти в себя и кое-как оглядется. Лес... обычная чаща с не самой плодородной почвой... Мысли путались, мешаясь друг с другом, и он потратил немалое время на то, чтобы хотя бы немного прояснить ситуацию. Когда с глаз его, затуманившихся от удара, спала туманная пелена, он с явным облегчением увидел, что крусник, уже менее, но все же крепко прижатая к его телу расчленившимся мечом, была невредима. Несколько шишок и кровоточащих царапин, полученных от еловых ветвей, в счет не шли. Она дышала неровно, дыхание ее поминутно сбивалось, но угрозы ее жизни больше не существовало - следовательно, как и опасений за его собственное существование. Сам же Везельвул в полной мере ощущал полное свое бессилие, слабость, неспособность что-либо сделать, а более того - отголоски страха, уже не столь ярко выраженные, но все еще калечащие его сознание где-то в самых недрах. Бояться - как это отвратительно чуждо. Выдохнув с трудом прорывающийся через легкие, воздух и, наконец, отпустив поток энергии, удерживающий Нергал в его нынешнем состоянии, он при помощи росшей рядом ели заставил себя подняться. Дрожь в ногах он еще мог унять, но само тело отказывалось его слушаться, всей своей тяжестью утягивая вниз. И Зеллус сам не помнил, как он, пытающийся справиться с самим собой, одновременно сумел разглядеть меж покрытых мхом стволов черный зев некой пещеры.
По крайней мере, оставалось надеяться, что это было так.
- Готов поклясться каждым демоном Преисподней... Когда же придет конец этому унижению?..
Мысль его оборвалась, сопровождаемая новым жжением в грудной клетке. На какой-то миг ему показалось, что он задыхается, и лишь невероятным усилием воли он смог прогнать это видение, являющееся лишь первым предсказанием грядущего.
Но это было последним действием, на которое ему хватило сил.
В какой-то момент ноги уже не смогли выдерживать веса тела, помимо всего прочего ослабленные беспрерывным жжением, уже распространившемся и на них. Неестественным, мертвым порывом рухнув на листвянной покров и не имея никакой возможности противиться, он осознал, что не сможет пошевелиться. И все его последующие попытки хотя бы принять другое положение, заведомо кончались лишь новой болью и новой волной слабости. Это действительно было отвратительно... Наверное, он должен был бы просто благодарить Судьбу за то, что не только одержал верх над самим капелланом, но и остался жив после схватки с ним. Однако волны гнева и жажды, с новой силой атаковавшие его разум, окончательно лишили его здравого рассудка. Краем глаза он уловил движение позади себя. Крусник, она?.. Тяжелое шуршание листвы лишь подтвердило запутанный ход его мыслей. Что ж, пусть будет так - хотя бы с ней не покончат существа, обитатели этих мест... Новый приступ боли, в теле, в крыльях, в руках и ногах - даже разум его был вновь застлан пеленой. "Сосредоточившись", если так можно было сказать в его нынешнем положении, демон направил малую толику энергии на то, чтобы вернуться в свой обыденный, человеческий облик. И крылья, приносящие в сознание ощущение все большего отчаяния, с тихим шелестом заструились к спине, туда, откуда они брали свое начало; пройдя же больше половины пути, они растворились в воздухе темной дымкой. Везельвул, еле слышно вздохнув, дабы не калечить грудную клетку, постарался забыться. Да, следует просто уйти от реальности... на какое-то время. И тогда, возможно, силою Господина все проблемы уйдут, отправившись в небытие... А там не долго останется ждать воцарения столь желанного спокойствия...
  Хотя... Ведь все это было когда-то давно. А сейчас есть только он, один на один с чем-то неведомым... Но так ли плохо это, как он хочет себе представлять? Действительно - путаница мыслей.
  И один из древнейших демонических договоров, возможно, за всю историю Преисподней обратился против своего создания.
  Но если Он покинул его уже много лет назад - на что полагаться?

оффтоп: Все еще плохо, но уже, по крайней мере, я смог что-то сделать... за несколько-то дней.т_т

Отредактировано Veselvul (2011-10-12 17:58:19)

И все же, демонам не дано видеть сны - так, по крайней мере, утверждают все без исключения смертные. А как иначе, если сон является божеским промыслом, ниспосланным людям на то, чтобы показать прошедшее, настоящее, а, иногда, и будущее; да и для чего, если не для увеселения служат сии призрачные видения? По правде говоря, он никогда не задумывался о том, есть ли в этом явлении хоть толика пользы - ведь здесь, посреди множества своих ошибок и ложных предположений подлунные жильцы сумели отыскать некий отголосок правды. Он и впрямь за все свое продолжительное существование ни разу не видел снов. И речь идет не о кошмарах, ни о посланиях потусторонних сил, ни о проклятьях, которыми соперники пытаются свести с ума своих врагов, используя их разум в качестве опорной точки. Речь шла именно о том, что он разумел лишь на теории, вычитанной им когда-то давно из книг и слышимой им вновь и вновь, из года в год в этом мире-над-Преисподней. Хотя, признаться, когда между архидемонами ежевечно ведутся споры о том, действительно ли Ад располагается под поверхностью земли, разве можно утверждать наверняка, отчего же не "видят снов" порождения геенны огненной? Разумеется, не стоило даже задумываться о приземленных догадках смертных; соотношение добра и зла в этом мире настолько нечетко, что судить о мире, разделяя его на две эти части, просто-таки глупо. Невозможность обладать подобной способностью только потому, что ты "приспешник темных сил"? Хотя, кто его знает: ведь недаром из разного теста слеплены демоны и люди - в наиболее прямом смысле этого слова. Ежели задуматься хотя бы о том же организме. На самом же деле то, каким его видят окружающие, имеющие привычку приравнивать все и вся к своим нормам, не есть настоящая суть. Истинная форма: ужасная ли, прекрасная? По этому поводу наверняка и по сей день ведутся продолжительные дебаты... Но те, кому прельщает находится в этом облике, понемногу начинают отвыкать от своего настоящего вида. А ведь ему самому и в самом деле было интересно узнать, отчего же демонам не дано видеть снов - о кровавых битвах, разврате, вине, тьме, неверии, лжи, предательстве! О чем бы то ни было, приносящем удовлетворение "темным сыновьям". Ему хотелось узнать... Когда-то давно, в то недалекое время, огражденное теперь событиями последних дней. Сейчас же он просто не знал, чего жаждет больше: забыться и отдать свою волю полноводной колыбели Стикса или же вновь предпринять попытку вернуться в материальный мир. Нельзя сказать, что ему хотелось умереть - ведь, если подумать, именно конца всему он опасался и страшился более всего на свете. Однако... Чем дальше его сознание разрывало связь с его телом, тем быстрее он ощущал, как ужас, возможно, именно тот кошмарный сон окружает его плотной пеленой. Нет, не было никаких видений, картин и образов. Вокруг него витала безграничная буря эмоций, порывов, хаоса и порядка одновременно: но ведь именно потому, что этим двум ипостасям никогда не суждено будет объединиться, он чувствовал всем своим сознанием, как его опутывает длинными плетнями неподдельный страх. Нет, ужас - по крайней мере, никогда еще до этого ему не доводилось испытывать таких ощущений. Это было ненормально, это было совершенно противоестественно... Но это был отнюдь не беспорядок, который являлся плотью и кровью любого начавшего свою жизнь Там, существа. Это было нечто худшее... Во много крат хуже...
  Так вот каково истинное влияние освященного чарами, избранными мастерами, орудия.
  Однако, что же будет ждать, если все же выпадет один единственный шанс, и ему удастся вернуть свой разум в тело? Пожалуй, сейчас он не мыслил о боли, ожидающей его там: ведь боль - всего лишь один из числа множеств элементов, которые являются частью его демонической сути. Сейчас же, чисто рефлекторно, раз за разом бросая вызов овладевшему им кошмару, он со всей ясностью мысли понимал только одно - то было что-то другое, далекий фактор, причина, сейчас очнувшаяся от глубокого сна, дабы затянуть его в бездну, из которой он сам когда-то вышел. Но, возможно, он будет не против этого? Попасть в Преисподнюю таким путем - совсем не то, чего бы ему по-настоящему хотелось, но ежели нет другого пути, то... Отчего же он так сдал? Побоялся новых ощущений? Но ведь все когда-то он пробовал в первый раз. На деле, истина была много ближе, чем он мог себе предположить - ему даже не потребовалось тратить силы на то, чтобы понять это, тем самым отвлекаясь от борьбы с бесцветной, обладающей лишь давлением, стихией. То даже не было какого бы то ни было рода, открытием. То было всего лишь тяжкое осознание того, что уже множество лет, больше века довлело над ним - то, чего ему так не хотелось признавать. Примитивное чувство с одной стороны... Но с другой - проклятие, от которого не так-то легко избавиться. 
  То был тяжелый сгусток усталости.
  Усталости не физической. Усталости духовной - хотя, навряд ли у него под "сердцем" имелась консистенция, именуемая душой. Да, и впрямь, если провести нечеткую линию того, что произошло с ним за последние сто лет, то не понадобится и минуты, чтобы осознать первопричину этого давления. "Беспорядочность" же - он означил ее так, - не сгущалась над ним, но и не рассеивалась. Подобно умному стратегу, она штурмовала его оборону четкими, размеренными ударами, не давая противнику ни опомнится, ни погибнуть сразу. Наверняка, нечто обладающее разумом было во всем этом безумии, а для существа разумного растрачивать ценный материал - крайне непродуманный шаг. И все же, нет... Мысли его, и без того спутанные в один единый ком последние несколько часов, теперь не могли составить хотя бы относительную систему причины и следствия. А на самом-то деле, все это сущая правда. Он и впрямь устал. Устал настолько, что, пусть и оставалось довольно сил для борьбы, не хватало сил на то, чтобы ими воспользоваться. Если хотя бы немного подумать, даже не завершая мысли, что беспокоило его все это время? Изгнание, пусть и косвенное, из самих недр Преисподней, сопровождаемое презрением множества тех, кто, казалось, еще вчера юлил у него пред коленями и стремился заполучить хотя бы малую благость. Весьма очевидно - он и сам так поступал ни раз, - но сколь же, как оказалось, неприятно. После - пропажа амулета, в которого было в наказание ему заключено то, что еще вчера представляло для него ценность, пожалуй, немногим большую, чем жизнь. То, за чем он гонялся, словно вьючный мул за своим хозяином, чуть менее века. Только теперь он начал дивиться тому, как ему удалось не сдаться и до этих пор продолжать игру в демоны-бесы. Еще несколько несильных, но сводящих с ума, ударов по оболочке сознания... Тук-тук... А теперь еще эта невероятная история с неким крусником и капелланом... Добраться до Д'ероски? Отнять у него силу перемещения? Но ведь он никогда не испытывал подобное на практике... Тук-тук... Тук-тук... Неужто все это время он был настолько глуп, что ничего не замечал? Настолько глуп, чтобы забыть о самоей низости своего положения? Ничтожный демон, не проживший еще и эпохи - в какие дали тебя потянуло? Кто-то из высших скажет, что Ад - это золотая клетка. Красивая, да, но все-таки клетка. Сколько же раз он успел ошибиться?.. "Беспорядочность" пробила весомую брешь в его ослабевшей обороне - разум стал помутняться... Тук-тук-тук...
  Стоит ли готовиться к худшему?..
  Демону потребовалось около пяти минут, если не более - здесь время как-то неестественно меняло свой характер, еще более оттягивая бесконечность, - для того, чтобы осознать; мысли его стали свободнее проносится в голове, и вновь заработали шестеренки процесса-раздумий. Он понял, что отсутствие цвета, звука и запаха постепенно начинает терять самое себя, растворяясь в собственном же пространстве, однако, "радоваться ему или огорчаться", он не ведал. Пока что не ведал. Неожиданно он понял, что к нему практически полностью вернулась трезвость мысли - по крайней мере, теперь наваждение-раздумье об усталости больше не ходило за ним по пятам, отпустив, возможно, окончательно. Если бы только он находился сейчас в своей телесной оболочке, то раздраженно провел рукой по волосам. Он и сам не мог толком понять, как повелся на нечто такого рода, выражаясь простецким языком. Еще одна монетка, протянутая в качестве подарка от той же блаженной Инквизиции? Что ж, вполне, вполне возможно. Заставить "нечисть" раскаяться, признать свою вину и вечность за вечностью мучиться от этого - хах, что может проще! Особенно для их-то кудесников. И впрямь, ясность разума возвращалась к нему мощными потоками, становящимися отчетливее с каждым "приливом". Спустя же еще несколько мгновений он с ни с чем несравнимым удовольствием осознал, что чувствует запах... Запах слабый, но все же еще один отголосок реального мира! А из этого не трудно сделать элементарный, но от этого не менее приятный вывод - он жив. Иначе говоря, в Ад ему предстоит попасть только как истинному высшему демону. Дух собственной крови смешался в его сознании с духом крови чужой, но чья она была, разобрать он пока не стремился. Торопливость - да, это совсем не было похоже на него. Однако что-то невидимое подталкивало его как можно скорее выбраться из этого "постапокалиптического ужаса". Потоки энергии - он ощущал их. Слабые, но все же достаточные для того, чтобы покинуть это забытое даже Дьяволом место. Стук в ушах пропадал, рассеиваясь в пустующем ничто. Сколько же демонов нашло здесь свою погибель до него?..
  Приятный полумрак мягко накрыл сетчатку глаз, не раздражая их - по крайней мере, столь долгое пребывание в пространстве, лишенном красок, могло бы плохо сказаться на его зрении. Одновременно с возвращавшейся к нему способностью видеть, он понял, что начинает различать звуки. Сначала негромкие, но затем перерастающие в отличные друг от друга шумы... Дождь? Да, где-то неподалеку стучал барабанной дробью, водяной поток, при этом не касаясь его кожи. Значит, он в каком-то помещении?.. Нет, пещере. Пещере... Перед собой он видел размытый облик какой-то фигуры. Кто же?.. Неожиданно он понял, что его языка касается нечто горячее, а сам он, судя по всему, уже довольно продолжительное время совершает глотательные движения... Зрение вернулось совершенно внезапно, резким лучом прорезав мозговую ткань.
   И буквально пару мгновений спустя вернулось ощущение боли во всем теле. Уже менее сильной, намного, но все же болью.
  Везельвулу потребовалась целая минута на то, чтобы понять, кто перед ним, и что же именно он делает. Открытие немало изумило его. Крусник? Что она?.. Нет, он при всем своем желании не мог напасть на нее. Рука, из которой он все это время, накрепко вцепившись зубами, сосал кровь - это, пожалуй, было то, что поразило его более всего, - была тут же выпущена из мертвой хватки. Зачем ей? Почему она?.. Однако полнота мысли еще не покинула высшего, и логическая цепочка, мало-помалу, выстроилась сама собой. И впрямь, чему тут удивляться? Ведь на ее месте он поступил бы точно так же... Связанные договором, оба они брали на себя обязанность заботиться о сохранности жизней друг друга. И подобное действие со стороны крусника не выглядело большой жертвой. Однако, что с ее лицом? Бледна, бледнее тумана. Зеллус с неподдельной толикой удивления отметил, что под глазами у девушки набухли красные мешки? Плакала? Вряд ли от боли. Тогда... Нет, размышления его все еще были обрывочны, и он, решив, что общую информацию о происходящем уже собрал, приподнялся на локтях, чтобы получше оглядеться; боли он уже практически не чувствовал - она отдавалась лишь гулким эхом.
   - Все-таки пещера... Вероятно, та самая, которую я завидел перед тем, как потерять сознание... Да, не кошмар, но и не сон... По крайей мере, о существовании подобных явлений я и не догадывался... Однако кровь этой девушки не сравнима ни с чем... Ох, энергия, энергия, а не сама та красная жидкость... Голова все еще кружится, - взгляд демона неожиданно встретился со взглядом крусника, и так и застыл - скорее всего, что-то произошло... Хотя нет, все же... Да и стоит ли об этом задумываться?
  Он едва сумел оторвать взгляд от глаз девушки и, посмотрев куда-то в темный каменный потолок, попытался успокоить энергию внутри себя и рассредоточить ее в верном порядке по венам. Да и самому ему не помешал бы долгосрочный покой. И все же... Она дала ему выпить то, что берегла пуще всего, что у нее имелось, а потом ударилась в слезы? Нет, об этом не стоит думать - ведь это и впрямь тот предмет, над которым не стоит рассуждать. Она спасла его жизнь, тем самым сохранив свою. И тут вовсе нет ничего противоестественного - он бы сам руководствовался точно такими же принципами. Ведь это было и в ее же интересах... Окончательно успокоившись и немного переведя дыхание, высший, наконец, нашел в себе силы обратиться к девушке. Голос его был относительно ровным, каким-то до неприятного нейтральным. Ему самому казалось, что в нем недостаточно холодных ноток. Однако настраиваться на нужную волну по отношению к круснику у него не было никаких сил.
   - Что ж, так намного лучше - благодарю, - демон, наконец-то, убрал несколько мешавшую, нависшую над глазами мокрую челку - Я полагаю, что сбился с курса после битвы с тем... капелланом. К тому же, мне потребуется день на то, чтобы полностью регенерировать. Придется обождать здесь... Однако ж, я не ожидал, что окажусь рука об руку со смертью. В следующий раз советую тебе быть более расторопной и не столь сентиментальной.
  Энергия крусника... Что же ты за существо? Испив столько за раз этого чудесного напитка, иначе сказать нельзя, он чувствовал, как отступают на задний план все сомнения. Скорее всего, все карты откроются, когда он прошагает этот путь до конца. Так стоит ли отступаться от намеченной цели? Сейчас высший чувствовал себя скорее не готовым безумно броситься вперед, но полностью очистить все мелкие, накопившиеся на ровной тропе перед ним ограждения. В глазах его на какой-то миг промелькнул слабый огонек, однако, что он означал - это было известно лишь самому высшему... Да и то лишь глубинам его сознания. А Иоланда... Что ж, в ней, оказывается, есть капелька здравомыслия, если она додумалась дать ему своей крови. Возможно, из полезных качеств в ней не только сила и энергетика...
  Он больше не вспоминал об инквизиторе. Возможно, он пройдет по своей тропе Рая и вновь вернется на Колесо Вечности. Нет, лучше сказать так - ему не хотелось вспоминать. Как и о месте, в котором он пребывал до того, как обнаружил себя в лесной пещере. Ему не пришло в голову то, что то могло быть вовсе не последствием удара инквизиторского оружия.
  Точно так же он не отметил то, что впервые за долгое время подумал о своей спутнице не "существо" или "крусник" и даже не "девушка"...
  Пожалуй, в следующий раз предстоит набраться побольше терпения и избежать очередной нежеланной стычки с Инквизицией.

Почему раньше он не чувствовал себя так же, как чувствовал себя сейчас? Ведь именно в эти мгновения он со всей полнотой осознавал, что именно он может предпринять и как двигаться дальше, к намеченной им цели. Почему-то сейчас, несмотря на уже не столь серьезные, но все-таки болезненные раны, "букетом" рассыпанные по всему его телу, несмотря на то, что головокружение никак не желало покидать его - сейчас он понимал, что готов добиваться своего как никогда. Мыслительный процесс вновь крутил не имеющий пределов механизм шестеренок, и теперь, словно вынырнув из глубокого омута, он понял, насколько был слеп раньше... И хотя, возможно, это звучало чрезмерно "напыщенно", ему казалось, что в этом его выводе нет ни единой капли лжи. А ведь и впрямь: как иначе, если не так? Еще две недели назад он, сам того не подозревая, позволил чувствам взять над ним верх и руководить столь долгое время - судя по всему, именно в этом был один из источников его недавних проблем. Один из основных источников. Сейчас он и сам поражался тому, как мог допустить такое. Ведь, как-никак, он всегда был предельно осторожен, не поддавался даже на самые изощренные провокации, и уж тем более никогда не шел на поводу у своих эмоций. В его сознании, неотделимо от него, всегда стояла своего рода "стена": броня без единой трещины, сквозь которую в его разум не мог пробраться никто, абсолютно никто - даже самый умелый из чернокнижников. И мало кто из высших Преисподней оставался в неведении касательно того, насколько он был осторожен во время какого бы то ни было разговора; пусть и разумом он всегда был напряжен. Буквально за одно мгновение он мог подобрать фразу, сбивающую противника любого темперамента с толку!.. А теперь. Теперь он дошел до того, что вышел из себя лишь из себя лишь по причине грубой халатности. Ведь даже несмотря на то, что идущее с ним рядом уже практически месяц, существо, хоть и являлось "крусником", но при этом было просто настолько, что он мог читать его как открытую книгу. С такого рода "дилетантами" он обычно справлялся ежедневно, без труда заводя их в ведомую лишь ему одному хитросплетенную словесную ловушку. Он считал себя истинным мастером этого дела - собственно, именно таким, каким и должен быть настоящий потомок Белиала, князя лжи, одного из легендарных родичей самого Господина. Но почему же тогда он позволил себе так легко сорваться... Прислонив тяжело гудящую голову к сырой и склизкой поверхности каменной стены, он полуприкрыл глаза, совершенно забыв о реальном мире и происходящем. Тогда... Тогда произошло нечто... Да, так и есть - он вспомнил о тех днях. Днях, о которых он зарекся не вспоминать. И лишь одного упоминания о прошедшем хватило, чтобы нарушить весь тот строго-рассредоточенный аппарат, на котором и держалось его самообладание. Именно в тот момент все и пошло не так, как должно было идти, и он упустил несчетное множество моментов, которые сейчас были бы хорошей опорой в его общении с ней... Ох, ворох мыслей беспрестанно кружились вокруг его спутницы...
  Прежде всего было необходимо выяснить, произошло ли что-то за то время, пока он был без сознания - это было, пожалуй, особо необходимо. Слезы девушки неприятно удивили его: ведь, коли она, пусть и скрывающая накопившееся за целую жизнь отчаяние,  все же опытно не показывала его, и вдруг, совершенно неожиданно, впала в подобное состояние... В данном случае, он не сомневался, что нечто не самое приятное произошло за то время, пока сознанием он находился довольно-таки далеко - однако выпытывать подробности он пока что не собирался. Сейчас он прекрасно осознавал, что по его, частично его, вине они сейчас находятся в столь бедственном положении. Конечно, нанесенные ему ранение были много опаснее, чем "ушибы" по сравнению с ними, которые получила девушка. И все же не стоило обладать большим умом, чтобы понять - он выпил слишком много ее крови, что сказалось на ее состоянии весьма и весьма плачевно - да и то, мягко выражаясь. К сожалению, демон мог только гадать, насколько серьезно подобное для крусника - о, который раз подряд он негодовал от того, что за всю свою жизнь никогда не слыхал об этих существах! - и исключительно поэтому он с беспокойством размышлял о том, не стоит ли как-то исправить положение, и избежать опасных последствий. Размышление касательно того, отчего он столько дней подряд путался в примитивнейшей из ловушек отошли на второй план. Ведь именно сейчас он желал продолжить это, без сомнений, рисковое дело, и было ли то неким эффектом, оставленным энергией Иоланды, ему сейчас было не особо важно. Он уже успел убедиться в том, что сама по себе девушка - создание, наделенное немалым количеством полезных свойств, и если не уберечь их всех, то потом можно немало пожалеть об этом. В голове что-то неприятно ухнуло, отдаваясь эхом в потемках сознания, и практически тут же стихло, заглушенное большим количеством энергии. Да, с таким количеством сил он сумеет регенерировать уже сегодня к вечеру. Однако... Взгляд Везельвула, в большинстве своем не выражающий ничего, помимо глубокой задумчивости, упал на девушку - неестественная, мертвенная бледность все еще не сходила с ее лица и рук. Что же касается рук... Высший бросил взгляд на ту самую руку, которую он не выпускал из мертвой хватки уже достаточно долгое время. Так он и застыл - в глазах его блеснул огонек недоверия.
  Рука крусника, от запястья по всей ладони была залита темной во мраке пещеры кровью; бессильно обвисшая, казавшаяся лишним, совершенно инородным отростком на фоне ее самой, она одновременно притягивала... и в то же время демону становилось не по себе. Он воочию видел, как во время их "путешествия" через Дикие земли на девушки в течение нескольких минут заживали царапины подобного рода - и в способностях ее к регенерации он ни сколько не сомневался. Однако сейчас происходило нечто совсем, совсем другое... Кровь продолжала тонкой, но неумолимо текущей струйкой орошать каменный, мшистый пол пещеры. Возможно, конечно, что этот процесс вполне в порядке вещей; точно так же возможно, что это связано с его недавно прокатившейся волной жажды, из-за которой крусник лишилась весомого количества красной жидкости. И все же он, Зеллус, отличался от смертных по многим параметрам, выражаясь научным языком: в данном же случае, он учитывал все, даже мельчайшие детали поведения и состояния своей спутницы, соотнося их и делая соответствующие выводы. В конце же концов он, осторожно "дотрагиваясь" нитями своего сознания до ауры девушки, постепенно сумел проникнуть ближе к ее душе - сейчас, когда она была практически обездвижена, это не представляло большого труда. В какое-то мгновение неожиданным приступом боли взорвалась левая рука, и практически в тот же миг - раненное колено; и это чуть не привело к срыву проделанного им аккуратного пути через рваное, едва ли не в прямом смысле этого слова, сознание крусника. Однако же, сумев вовремя ухватится за какой-то из обрывков воспоминания - от напряжения высший плотно закрыл глаза, - он сумел вновь встать на уже проложенный им путь... И тут же, настолько осторожно, насколько это было возможно, дабы не покалечить девушку, высвободил нити своего сознания из ее беспокойного духа. Следом за тем последовал еле слышный, но тяжелый вздох.
   - Как и предполагалось - ее тело было обескровлено самую малость, но при этом что-то внутри нее слишком резко отреагировало на это... И запястье не заживет... Коли так будет продолжаться и дальше. В таком случае, она долго не протянет, разве что не напав на меня... Да вот только этому не будет дозволено закончится так скоро.
  Мысленно сделав себе своеобразную замечание, чтобы не забыть поразмыслить над этим феноменом позже, он попытался несколько поменять свое положение, дабы оказаться лицом напротив лица Иоланды. По крайней мере, он рассчитывал на то, что это произведет хоть какое-то воздействие и заставит ее очнуться из болезненного полусна, в подобии которому совсем недавно прибывал и он сам. От подобной дремы совсем недалеко до полной потери сознания, а там ход событий может принять не самый приятный оборот. Везельвул, предприняв несколько попыток разбудить разум крусника посредством вмешательства в него его собственного сознания, вскоре оставил тщетные попытки. Девушка, казалось, завязло в некоем подобии тумана или трясины, это можно было означить чем-нибудь подобным - и не желала выбираться оттуда... Или же ее просто что-то не пускало. Приподнявшись чуть выше и одновременно прилагая все силы для того, чтобы игнорировать вновь отозвавшуюся глухой болью ногу, он, стараясь говорить четко и спокойно, произнес:
  - Перевяжи руку. Прямо сейчас. И не поддавайся сну - открой глаза... Давай же, тебе стоит остановить кровотечение. Скорее!..
  В конце фразы Зеллус едва удержался от того, чтобы не выкрикнуть последние слова во весь голос. Эхо, отскакивающее от стен и потолка, создавало достаточно громкую акустику и лишний шум был совершенно ни к чему. Вновь аккуратно разогнав энергию по всему телу, он сумел несколько утихомирить боль, однако, при неожиданном, решающем приступе, он не смог сдержаться от того, чтобы крепко стиснуть зубы и нахмуриться. Он не мог позволить себе ни застонать, ни тем более закричать: он и без того слишком много позволял себе, находясь рядом с этим существом... Это можно было понять даже в том случае, если не закрывать на все происходящее глаза. И это особенно не устраивало высшего - что, собственно, уже не требовалось объяснять. Возможно, более всего на свете ему сейчас хотелось поскорее достичь желаемого и покинуть общество этого, без сомнений, полного нераскрытых загадок, но вместе с тем опасного создания.
  Сейчас, находясь здесь, он отчасти терял ощущение прежнего "себя". Раны были тому причиной? Или же девушка, сейчас находившаяся здесь?
  Это состояние воодушевление не могло перебить ощущения того, что за ним кто-то наблюдает. Что-то отвратительно мерзкое, ужасно-непостижимое - что-то, противное его истинной сути. И ему хотелось бежать от этого. Хотелось забыть это. Хотелось уничтожить это.
  Но оборвать свою собственную жизнь он просто-напросто не мог. Следовательно, и убить крусника у него не хватило бы сил. Да и так ли это ему нужно? Мысли путались, заставляя его теряться в них, а не как прежде - их теряться в нем. С одной стороны, он точно обозначил свою цель, но с другой, он не знал, чего желает. Уснуть и тем самым очистить разум? Нет. Если он заснет, то заснет и Иоланда.
  А если заснет она, то им обоим уже не будет суждено проснуться.

Если говорить начистоту, он и сам не ведал, что будет лучше для него - в частности для него. С одной стороны, он понимал, что ему действительно хочется оставить все как есть, не приближаться к становящейся все более странной, круснику, а более того - просто забыться долгожданным сном и не выходить из него еще как минимум два дня. Но ведь, в то же самое время, он осознавал насколько ослабла его спутница, отдав весомую часть своей энергетики; и все это при том, что на ней лежит, ни много, ни мало, две демонические печати. Подобного рода давление было если и не самым сложным, то, по крайней мере, тяжелым, и он в какой раз попрекнул себя за то, что из всех договоров смог выбрать именно такой. Но, что поделать, на тот момент выбора у него было немного. Прибавить ко всему жуткий голод и встречу с существом-загадкой, которую он так и не разгадал до конца - таким образом получится, что он выбрал вариант, который мог бы "защитить" его. Да, никто не мог обвинить его в легкомыслии, с самой своей молодости он научился не недооценивать способностей противника, даже изученного вдоль и поперек: а тут же было создание, о котором ему было совершенно ничего не известно. Кто же мог знать, какие карты держит оно у себя в рукаве и что у него на уме... Да, невозможность использовать телепатию пребольно ударила по его возможностям и сковала руки. Даже сейчас он не был уверен во всем до конца, и осознание того, что придется все время предохранятся, имея дело с девушкой, не особо успокаивало его. Однако контролировать ситуацию он не мог, да и не имел права, честно говоря. Сейчас наибольшей ошибкой было бы тратить время попусту на "разборки" со странным, мягко говоря, существом. Сроки поджимали, им следовало поторопиться, если они хотели добыть тот раритетный артефакт без больших осложнений, особенно со стороны загадочного Д'ероски... О котором, по правде говоря, ему было кое-что известно. Одним из единичных фактов, которые приносили ему успокоение, было то, что до Меридиана оставалось всего несколько дней пути, тогда как до истечения времени договора была целая неделя. Два месяца... Два месяца пролетели как половина, тогда как обычно пространство вокруг демона текло медленно и неповоротливо, отбывая и прибывая незаметно. Все-таки есть что-то приятное в этих новых ощущениях... Если бы и ситуация, в которой он сейчас находился, была бы такой же приятной.
  Ему не хотелось не то что вставать - не хотелось даже смотреть в сторону девушки, истекающей кровью. По всей вероятности, она прекрасно могла справиться с ситуацией сама, если бы у нее было такое желание - но в том-то и дело, что последнее полностью отсутствовало, замененное полной апатией и непониманием ситуации. Сама же рана, разумеется, сама по себе не была серьезной, можно сказать, она являлась своего рода царапиной - однако в то время, как обычные порезы затягиваются по истечению короткого времени, рана, нанесенная демоном, отталкивает регенеративные способности существа. Иногда - вообще не поддается им. В данном же случае демон уповал на первый вариант, и все же одной лишь силы мысли в данном случае было недостаточно. Смертельный исход, конечно, маловероятен, но если не сделать перевязку сейчас, то ему придется сместить весь график и в Меридиан они попадут еще очень и очень нескоро. Бросив задумчивый взгляд на темный плащ, чей конец показывался из вещмешка, он, вытащив его, помял в руках. Нет, дело точно не может идти такими темпами. Примерившись и взявшись за ткань уже здоровой правой рукой, левой он резко дернул за край плаща, разрывая льняную материю по практически ровной полосе - сам же "элемент гардероба" привыкшему к роскоши демону было не жаль. Крусник что-то бормотала себе под нос, обращаясь то ли к нему, то ли, что более вероятно, к себе самой, но обращать на это внимание ему совершенно не хотелось. Что может быть позорней для исчадия Преисподней, чем погибнуть столь глупой смертью - от своего же собственного договора! Однако ж, разве не сам он совсем недавно размышлял над тем, что жизнь девушки вне опасности? Не оборачиваясь к ней, дабы не акцентировать много внимания, он осторожно "дотронулся" до ее ауры энергетическими нитями. И уже не знал, как говорят смертные, "смеяться ему или плакать". Общее состояние крусника было вполне стабильным, можно сказать, еще часик-другой - и она полностью регенерирует, так как в ее теле сейчас происходил, пусть и до тошноты медленно, процесс восстановления. Но в то же время ее душевное состояние, как в итоге он сумел определить, стремительно ухудшалось. А уж в чем, в чем, в том, как сказывается душевная болезнь на плоти, он имел представление и при этом самое полное. Если стремления к выживанию нет, то и организм отказывается работать, постепенно сбавляя свой ход, как неисправные часы все чаще и чаще ошибаются, то отставая, то, наоборот, спеша. Вероятно, подобные мысли были преисполнены своеобразной напыщенности, однако, многие создания Ада думают примерно в таком же направлении. Тяга к существованию нередко выручает... Но в то же время может лишить всего, если слишком сильно отклониться от проведенной ею черты. А уж об этого ему сейчас хотелось меньше всего. Сначала немного приподнявшись, а затем приложив определенную толику усилий, демон встал и, ничего не говоря, подошел к тому месту, где распростерлась крусник. Нагнувшись и взяв ее руку в свою, другой он стал перевязывать рану. На деле, весь процесс занял не больше пары минут, но для него это было как минимум полчаса. Везельвул, чувствуя дурманящий запах крови, возжелал одного - просто забрать всю энергию, высосать ее, не оставив ничего. И опять же он понимал, что сейчас все, что он мог - лишь ждать. За стенами пещеры шумно барабанил по черной почве, по листям деревьев, омывая их стволы: небо, казалось, разверзлось в небе, гневаясь на что-то. Смерть капеллана? Почему-то лишь вспомнив о нем, высший улыбнулся - легкой, еле заметной улыбкой, но не насмешливой, а, скорее, радостной. Теперь все волнение, терзавшее его после той битвы, исчезло, и ему казалось, что тот случай в руинах относится к какому-то совершенно иному отрезку времени - а то и вообще не имеет к нему, Зеллусу, никакого прямого отношения. И теперь, размышляя об этом как приятном наваждении, а какой-то давней победе, чей вкус еще не растаял на губах, он радовался, подобно бесу, совратившему свою первую девственницу. Уже рефлекторно делая перевязку, всего через минуту он забыл о том, что сейчас перед ним была добыча, радуясь этой потаенной маленькой "шалости". Совершенной не им, а кем-то другим. Кто-то другой умирал, испытывая страшную боль, кто-то другой испытал на себе всю силу освещенного оружия. Кто-то другой, но не он. Разве что он вел знакомство с этим кем-то... Когда-то, да и то, это лишь вероятность. Туго "скрутив" ткань на руке девушки, он завязал концы повязки маленьким крепким узелком и, неестественно медленно поднявшись, вновь ушел в свой уголок. Наваждение покинуло его нескоро, и улыбка еще около двадцати минут блуждала на губах демона. Затем, резко очнувшись, словно от резкого толчка он, проморгавшись, обратился к круснику - поворачивать головы в ее сторону он не стал.
   - Если ты не будешь осторожна, в следующий раз умрем мы оба. Подобной же кончины мне хотелось бы избежать - так что советую тебе быть повнимательней и, если такое возможно, аккуратней. Как ты понимаешь, мы несколько... отклонились от изначального маршрута, однако, ненамного. Три-четыре, может быть, пять дней пути - и мы доберемся до Меридиана, а уж там и до твоего "хорошего знакомого" - Везельвул так и не мог понять, зачем ему понадобилось вставлять такого рода "шутку" в разговор, - если удача будет сопутствовать нам, книга будет в нашем распоряжении еще до истечения времени договора. Поэтому выступаем мы завтра на рассвете... Постарайся отдохнуть, иначе с такого рода мертвым грузом нам никуда не поспеть.
  С этими словами высший прикрыл глаза и, словно отринувшись от окружающего его мира, погрузился в приятную полудрему. С последним своим словом он как будто бы забыл о том, что поодаль от него сидела девушка. Мысли больше не посещали голову демона, освободив ее практически полностью и давая тем самым шанс как следует отдохнуть. Да, как-никак, и ему требовался перерыв - даже энергия крусника, как оказалось, не была всесильна. Однако боль ушла практически окончательно, оставив лишь сильное покалывание в тех местах, где раньше были глубокие раны - все-таки он, Везельвул, в узких кругах был известен своей сильной регенерацией. Больше ничто не причиняло ему беспокойство: он позабыл и о капеллане, которого убил, и об Аде, к которому стремился, даже о девушке, но только в последнюю очередь - все запах крови, вселявший в него уверенность того, что он может просто подойти и убить ее, забрав прежде всю жизненную силу. Ведь этого так хотелось... Дождь снаружи продолжал непрерывно стучать, отзываясь слабым эхом в его голове и давая понять, что завтра день для путешествия через лес будет самый подходящий. Почему он так думал?.. Наверное, всему виной...
  И на этой мысли дремота обратилась в крепкий сон, унесший Везельвула к великим праотцам, тем, кто правил хаосом когда-то до него. По крайней мере, ему самому хотелось верить в то, что он действительно повстречался с ними.

***

  Его разбудило болезненное ощущение в правой руке, на которой орудие капеллана оставила глубокую рану. Как оказалось, сила Небес еще не полностью покинула его тело и, нарушив один из процессов организма, замедлила регенерацию, а затем обратила ее в обратную сторону пока он спал. Рана на руке начала понемногу раскрываться, обнажилась плоть, вокруг которой разве что "не летали мухи", и Везельвул, выругавшись про себя, приложил некоторое количество усилий для того, чтобы вновь вернуть ход восстановления в обычное русло. В действительности, это оказалось занятием кропотливым, но, тем не менее, энергии своей он на это истратил самую малость и чувствовал себя полным сил продолжать путь. Девушка спала, однако, когда именно она заснула демон не ведал. Да и это, по правде говоря, было не столь важно - рана затягивалась и повязка, когда он прикоснулся к ней рукой, не была мокрой от крови. Та уже успела высохнуть и превратиться в коричневатую корку. Размяв конечности, которые затекли за все то время, что он не двигался, высший вышел за пределы пещеры. Солнце совершенно не грело, что порадовало его, так как марш-бросок, который он рассчитывал сделать, крусник вряд ли смогла одолеть на солнцепеке. А вот слякоть, конечно, была неприятным припятствием. Если бы у них была возможность полететь... Но нет, крылья высвобождать он не будет - по крайней мере, сейчас. Мысли же в его голове обрели приятное равновесие и настрой его отчего-то был каким-то неестественно приподнятым. То же, что он сделал позже, не поддавалось даже его пониманию; подняв с семли небольшой круглый камешек, полсантиметра в диаметре, демон, посмотрев в сторону девушки, ухмыльнулся - сделав легкое движение кистью, он запустил его прямо в крусника. "Снаряд" же в то время, в секунду преодолев расстояние от входа в пещеру, ударился о щеку девушки, не оставив следов, но, тем не менее, сотворив отдачу. "Жертва" же после подобного меткого удара навряд ли могла не проснуться... Да и впрямь, ждать не особо пришлось. Улыбнувшись очнувшейся девушке одной из своих "особых" улыбок, Везельвул, не говоря ни слова, медленным шагом пошел по влажной земле туда, где, по его соображениям, находился город. В словах не было необходимости: почему-то после вчерашней ситуации не хотелось ничего говорить. Вещмешки же он решил оставить здесь, в пещере - конечно, он навряд ли устал бы от переноски столь небольшого груза, но зачем им лишняя поклажа, если нужно преодолеть совсем не маленькое расстояние? Сейчас же более всего он думал о том, с кем ему предстояло встретиться и, скорее всего, сразиться. Тут главное не забывать, в чем состоит его цель - попасть в демонический мир. А уж украсть Книгу - задача второстепенная. Главное все обдумать по дороге в город, все, до последних мелочей. Так же тщательно, как он обдумывает обычное крупномасштабные планы. И тогда успех будет у него в руках. Девушка же следовала позади - он явственно слышал, как ее ноги касаются палой листвы, покрытой не то росой, не то - каплями вчерашнего дождя.
  Лес сомкнулся над его головой и отчего-то загадочный полумрак, окруживший демона, вселил в него надежду на исключительно благополучный исход.
  Что за глупость? А может ли быть иначе?

---> Меридиан - город Гильдий --> Жилые дома