Деревня Странников<---Центральная, она же торговая площадь

  На первый взгляд то, что его выбор пал на такое место, как река Тиерра, реку, протекающую по большей части Диких Владений, о которых среди всяких рас ходили жуткие легенды о том, что в безпроходных их дебрях пропадают люди, и о том, что на лугах их, с виду даже самых плодородных, не рискнет пастись ни одна домашняя скотина, было сущим безумием, которое могло стоить даже жизни. Наверное, стоило видеть лица людей, провожавших одни подозрительными, другие - испуганными взглядами две фигуры, которые двигались туда, откуда, как гласили предания, никто не возвращался в целости рассудка. Был, конечно, и более безопасный путь, но тем не менее и более длинный. А усложнять себе существование долгой дорогой не было в его планах. И хотя Дикие Владения не открыли ему всех своих прелестей, хотя они, простирающиеся на большую территорию, не были изучены им вдоль и поперек, верный путь он знал - уж столько лет длилась его не приносящая плодов, погоня за наглым джином, что не выучить наизусть верные тропки было просто невозможно. Ну что ж, в том, что он столь долгое время провел на поверхности земли, тоже были свои плюсы - он многое узнал о ней, не на теории, как было когда-то, а на практике. Но сколько бы знаний он не накопил, сократить путь до Меридиана было не в его силах; сам он понимал, что со временем его пыл поугаснет и его сменит спокойное хладнокровие, но прилагать собственные усилия для того, чтобы утихомирить нетерпение в своей голове, он не собирался. Ему, в какой-то степени, это было даже приятно. А что же касается девушки... при должном умении и внимании она не будет доставлять проблем...
  В таких размышлениях прошли два дня, на протяжении которых он, марш-броском, преодолел расстояние от Деревни к Кровавому лесу, в котором очутился уже к ночи. Лес же оправдал свое название на деле - стоило только демону войти под сень еловых ветвей, тесно сплетающихся меж собой, как он почуял запах разложения, шедший откуда-то из глубины чащобы. Собственно, так здесь пахло и тогда, когда он был там в последний раз, около года назад, хотя, по правде, трупный запах тогда был гораздо слабее. Да и лес сам по себе остался прежним: от черных силуэтов деревьев прямо-таки веяло страхом, а скрывавшиеся у их стволов и на верхушках ночные хищники уже следили за каждым шагом, в чем демон был уверен наверняка; влажный воздух обволакивал странной тяжестью, а ветер, поднявшийся сразу же, как они вошли на до сих пор не изученную территорию, отдавал до сих пор не разгаданной загадкой. Но тут, хотя бы, им врят ли придется столкнуться с людьми - мирное население, страшившееся этих мест, посещало их только в случае самой крайней необходимости, а выражаясь точнее - почти никогда. Опасаться здесь следовало только упырей, которых им, правда, врят ли предстоит повстречать, ибо они селятся на скалистых местностях, и духов, которые уж, скорее всего, повстречаются им уже сегодня, но только в более поздний час. Все-таки Везельвул собирался устраивать лагерь у реки, а именно там было наибольшее скопление душ. По рассказам суеверных эти духи когда-то были людьми, убитыми или, наоброт, совершившими самоубийство, утопившись в болоте или реке, но демон почему-то был склонен верить этим сказкам. Наверное, потому, что он знал, что душа осязаема и ее можно как продать, так и купить.
  На то, чтобы пересечь лес и дойти до самой реки ушло около часа, а то и больше. Несмотря на то, что демон знал дорогу и все обходные и удобные тропы, проламывать себе дорогу через густое переплетение ветвей или проверяя каждый шаг, стараясь не шагнуть в змеиную нору, кои обитали повсюду в той части леса, через которую они проходили, было делом не быстрым, требующим сосредоточения и внимания. Впрочем, Зеллус полагал, что у девушки хватит ума следовать прямо за ним, а потому практически ни разу не обернулся за все время, пока они шли. В голову, разумеется, ни раз приходила мысль о том, что неплохо было бы освободить крылья еще в самом начале, перед тем, как войти в лес, и попросту перелететь к нужному месту у берегов Тиерры, но все же он опасался, что его инкогнито окажется в опасности раскрыться: как-никак, поджог одной из самых известных таверн мира не мог остаться незамеченным, а уж тем более тот, кто ее поджег - тем более. Эти неприятности Везельвул вовсе не считал слишком серьезными, но они могли весьма затруднить его продвижение вперед. Хотя... что-то подсказывало демону, что это всего лишь пустая отговорка; на деле он не хотел показывать Иоланде свои способности выше определенной черты, потому и шел на такие меры. В принципе, он никому бы не стал их показывать без особой нужды.
  Размышления его были прерваны, когда он заметил, что лес, хоть и не слишком резко, но редеет, деревья становились ниже, и, в конце концов, до слуха демона донесся негромкий плеск воды. Наконец-то. Несмотря на то, что демонам не присуща усталость, с непонятной тоски, охватившей его, он перекладывал мешок с поклажей на другое плечо уже третий раз, что его несколько раздражало. Еще шаг и еще один. Развинув сосновые ветви, Везельвул вышел к месту, до которого шел пешком уже два дня. Тиерра, как и всегда, была великолепна при лунном свете: тихая, безмятежная, она, тем не менее, таила в себе незыблимую опасность, такую, какую невозможно увидеть невооруженным глазом. Осока, окаймляющая берег реки и не оставляя, практически, ни одного свободного промежутка, покачивала зелеными стебельками под уже утихомирившимся ветром. Но, сколь сказочным не был бы открывшийся перед Зеллусом вид, он каждой клеточкой чувствовал угрозу, исходившую от этих мест. Следовало быть осторожней - духи появляются не часто, но если уж почуют свежую плоть, то не замедлят подняться из самых глубин, дабы убить. Было даже жаль, что у этих полуразумных существ напрочь отсутствовала память - сколько бы их не погибло от его руки, они нападали вновь и вновь, не ведая ни страха, ни усталости. И потому, положив мешки с провизией и походными вещами на землю, демон, стараясь не производить громких шумов, потер ладони друг о друга, концентрируя в кончиках пальцах небольшое количество энергии, обратился  Иоланде:
   - Пока я организую нам достойное место для ночлега, будь добра собрать хворост для костра - сегодня ночь влажная, потому постарайся найти наиболее сухую древесину. Только не забывай держаться подальше от воды и не особо шуметь. Последствия могут быть не самыми приятными, как для тебя, так и для меня. Ну а коли заблудишься... что ж, постарайся прожить до утра.
  Последняя фраза, хоть и была сказана шутливым тоном, тем не менее таила зловещий смысл. Будь на месте девушки обычный человек, он бы не отпустил ее ни на шаг от себя, беспокоясь безопасности собственной жизни. Но она была равна ему по силам. А потому он нисколько не волновался по этому поводу, и наврят ли бросился спасать ее, даже если бы услышал крики. Однако ж, надо было приниматься за дело: успеть бы еще поспать. Именно так - у демонов, пробывших долгое время на земле, пробуждается потребность ко сну только из-за того, что они находятся далеко от своего первоисточника, иначе говоря, от самой Преисподней, в которой зародились. Это было весьма неприятно, иногда даже до омерзения, но привыкнуть можно ко всему. И Везельвул привык, пусть на это и ушло весьма и весьма много времени. Достав походные одеяла он, расстелил их на земле как можно дальше от берега и от леса одновременно. Палатки же нести с собой он не собирался. Собственно, можно было приступать к готовке пищи. Поохотиться? Если делать все быстро, можно было не привлечь внимания опасного хищника. Из леса демон вернулся спустя пятнадцать минут - зверь здесь был "не стреляный", а потому сам едва ли не прыгал в руки; Зеллус даже порадовался тому, что не пришлось применять магию крови для столь низменных целей. Крупный кролик, словленный им, вполне сгодится на один ужин, а потому испытывать удачу и дальше высший не решился. Теперь следовало подготовить нож - для этих целей у демона был крупный кусок металла, который он всегда носил с собой. Достав его из запазухи и зажав в руке, Везельвул провел к нему определенные нити энергии и, сосредоточившись, сформировал из него хороший нож с острым лезвием. Быстро, пусть и не очень аккуратно, освежевав тушку, демон принялся нарезать ее, благо после недолгих поисков он обнаружил на берегу достаточно плоский булыжник и перенес поближе к тому месту, где вскоре должен был появиться костер. Крупно нарезав мясо, он, подобрав тонкие, но крепкие ветки, "продел" через них крольчатину. В итоге, ему стало даже смешно: до чего же он докатился! Однако в голове снова и снова проносились мысли о том, что будет с ним, если Иоланда погибнет или будет серьезно больна. Придется терпеть. Везельвул, поднявшись с места, на котором он доселе сидел, и скрестив на груди руки, стал всматриваться в ровную водную гладь... На мгновение ему показалось, что по поверхности реки прошла легкая, неестественно идущая рябь.
  Но видение растаяло в следующий миг, а высший так и не почувстовал присутствия потусторонней силы.

Будь у него такая возможность, хоть бы и самая малая, он предоставил девушку абсолютно самой себе, не привязывая себя к ней, как к чему-то неотъемлимому, чему-то, что надобно постоянно носить при себе - по крайней мере, путь занимал бы в два раза меньше времени не будь ее здесь. Его, разумеется, не очень устраивало то, что девушка, по-видимому, решила оспаривать все его решения до последнего, подрезая их в своем сознании на корню; да, это раздражало лишь отчасти, по той лишь причине, что сам он, принося "обет" своему первоизбранному греху, обещал зарождать гордыню во всех сердцах, каких только возможно. Будь сейчас все по-другому он, возможно, был бы рад представившейся возможности поставить очередную несчастную душу "на путь праведнйый". Но именно сейчас этого ему хотелось меньше всего - и сам он поражался этому. И хотя причину можно было увидеть и не вооруженным глазом, ему было не по нраву то, что приходится мириться с этим, как, к примеру, к тому, что мир всегда будет крутиться вокруг солнца или к тому, что люди никогда не образумятся настолько, чтобы всецело отдаться Раю и тому, что его окружает. Сейчас он был связан невидимым плетнем по рукам и ногам крепче, чем когда бы то ни было; пожалуй, не каждый демон смог бы приложить такой минимум усилий, чтобы вынудить его, высшего, не только заключить контракт, опасный для его жизни, но и заставить нянчиться с ним. По-видимому, "не во свету было спасенье", в чем с каждым часом, проведенным наедине с девушкой, он убеждался все больше и больше. О да, в тот момент, когда демон готов был пойти на все, лишь бы избавиться от проклятья, наложенного на него совершенно неожиданно и беспричинно, он врят ли предполагал, что попадет из огня да в полымя; как бы странно это не звучало для того, кто всю жизнь провел средь огненной стихии. Вся разница была лишь в том, что раньше он шел рука об руку со смертью, а теперь - рядом с небольшой, но явственной проблемой, в отсутствие которой он бы уже справился с поставленной перед ним задачей. Однако и в этом были свои плюсы, хоть и не столь большие, как хотелось бы самому демону. Во-первых, здесь было над чем подумать, а хорошей темы для размышлений у него не было уже добрую сотню лет - мир оказался более однообразным, чем он думал, пребывая в Аду. Ну, а во-вторых, теперь в его распоряжении был не только Источник, но и первый ключ к желаемому; именно, что первый - он вовсе не был уверен, что его разговор с Д'ероской пройдет как на ладах, а точнее, не был уверен совсем. В конце же концов, это был своего рода узел, который ему предстояло распутать, и мысль об этом особенно нравилась ему. Сейчас, когда девушка ушла, у него было немного времени тщательно подумать над разработкой плана. Возможно, если бы он оказался сейчас в полном одиночестве, по лицу его пробежала блаженная улыбка, какая бывает у смертного, которому крупно повезло в какой-нибудь лотерее: но он не был один. Никогда. Редкому демону, как высшему, так и низшему знакомо полнейшее одиночество, ибо за каждым из них всегда следит, шпионит еще несколько, высматривая слабые места, стремясь убить. Что толку врать - он и сам был таким, до тех пор, пока его зверски не лишили возможности заниматься этим. Находясь под вечным, невидимым, но ясно ощутимым надзором, он никому не мог довериться; как не доверялись и все остальные сыны Царства теней. Все свои мысли он всегда держал при себе, лишь делая доброжелательный вид, лишь на словах предлагая дружбу и покровительство. В числе самых близких его отношений могло быть только сотрудничество. Как было и у всех других демонов. Как было и будет всегда.
  Из размышлений его вывел громкий, до неприличного жуткий, хруст. Да, умению выживать у этой девушки можно было только позавидовать; и если бы Везельвул не обладал искусством скрывать свои чувства за плотной завесой, то, наверняка, не сдержал бы веселой улыбки - да, придется приложить не мало усилий, прежде, чем называющее себя Иоландой, существо научится всему необходимому. Вскоре, сопровождаемая все тем же не отстающим от нее ни на шаг, треском, она вышла из-за длинных, стелющихся по земле и обволакивающих черные стволы сосен, папоротников с тяжелой на взгляд охапкой хвороста, которую она тянула на шлейфе, доселе обмотанным у нее вокруг шеи. Как Зеллус и предполагал, та даже не подумала прислушаться к гласу разума, который, по теории, у нее должен был бы присутствовать в избытке, и не только не накинула поверх своего странного "нарядика" купленный демоном плащик, но и до сих пор ходила без обуви, что, по какой-то ему одному понятной причине, веселило Везельвула. Сейчас, когда, поняв все, что его мучило и что не устраивало, и, расставив это, как говорится, "по полочкам", он был в неплохом расположении духа, и, наблюдая, как Иоланда кладет на землю собранную для костра древесину, почувствовал, что внутри него зажглась искорка сытого самодовольства; и в самом деле, насколько грешной может быть даже такое сильное существо, как она, только по тому, что терпеть не может демонов - а уж в том, что девушка люто ненавидит, как и все, впрочем, демонический род, он уже нисколько не сомневался. Интересно было бы узнать, желает ли она как можно скорее избавиться от неприятного спутника так же, как и он сам? Зеллус буквально грезил о том, чтобы прочитать мысли девушки: но память о той чуть не стоившей ему жизни, да еще и ставшей первоисточником все его нынешних проблем, битве еще не стерлась из его памяти, не привыкшей забывать подобного. К тому же, по ту сторону преграды, поставленной в голове Иоланды находилась проблема, по мнению демона, куда более насущная, чем сама девушка; демон мог стать как могущественным союзником, так и опасным врагом, а для достижения своей цели Везельвул готов был пожертвовать прочтением мыслей, которые, на фоне общей картины, не значили практически ничего. Оставалось только следовать ранее намеченному им плану и стараться не отступать от него; если он правильно сыграет свою роль, девушка сама расскажет ему все, что следует знать. Жаль только нельзя ускорить общий процесс - сердца живых были не подвластны законам логики, но именно в этом и таилась вся прелесть происходящего. Печально, однако, что не каждый это понимает. Люди спешат, вечно спешат, спешат прожить свои жалкие жизни, в то время как вокруг него, демона, время течет до омерзительного медленно. Он привык не спешить, когда это возможно, и, наверное, именно в отсутствии времени таилась главная слабость человечества.
  Везельвул даже оставил без внимания слова, с толикой вызова произнесенные девушкой, когда та, подобрав свой "шлейф", уже больше похожий на грязную тряпку, с земли, заявила о том, что ей надо будет привести себя в должный порядок. Ну, что ж, по крайней мере, присутствия духа она не теряят, а это уже значительно облегчало поставленную перед демоном задачу. Лишний груз ему, не часто путешевствовавшему в паре с кем бы то ни было, стал бы только в тягость. Зеллус с удовольствием погрезил бы еще о том, что должно свершится и чему свершиться не суждено, как бы он не хотел, однако, приятные фантазии, по всей вероятности навеянные магией вод, растаяли с приходом Иоланды и принесенной ей охапкой хвороста. Как бы ему не хотелось поразмыслить на волнующие его темы, необходимо было возвращаться к реальности, пусть и не столь приятной. Когда девушка, шагавшая медленно, видимо, боясь сильно ступить на израненные ноги, скрылась из виду среди темных силуэтов деревьев, Везельвул, не вставая с лежанки, подвинутой близко к тому месту, где должен был с минуты на минуту запылать огонь, расслабившись и, одновременно с этим, сосредоточившись, быстро провел через кончики пальцев уже накопленную там энергию. Потребовалось всего два захода для того, чтобы маленькие, подобные песчаным змейкам, молнии вышли из его пальцев и осыпались на сухие ветки, заняв их, в одно мгновение, мирным огнем. Спаситель и убийца в одном лице. Везельвул любил и уважал, как может любить и уважать демон, стихию, в которой родился, и великое множество раз он размышлял о свойствах вспожирающего пламени. Не укрощенный, но согласившийся служить - от маленького костерка веяло своей собственной, дикой красотой. Положив одну из обвешанных мясом веток на специально заготовленные деревянные подпорки, он решил, что следует дать огню поработать самому первые десять минут, а тем временем, достав из сумы мешочек с алмазной пылью, извлек из ножен Нергал. Идеальным вариантом, конечно, было бы наточить меч в Преисподней или, на крайний случай, на специальной алмазной установке, но сейчас особого выбора у него не было. Яркие языки пламени отражались кровавыми пятнами на черном клинке, бешеной пляской извиваясь от самого его острия до гарды, и Везельвул, лишь приложив усилия, смог отвести взгляд от завораживающей картины. Осторожными, но верными движениями натачивая Нергал, он даже забыл о находящейся где-то поблизости Иоланде. А зря.
  Чужеродную, но уже прекрасно знакомую ему энергетику, демон почувствовал не сразу; поначалу она сливалась с общей темнотой леса, таясь в ней достаточно умело, что случалось не так уж часто. И когда Везельвул ощутил, как слабые импульсы проносятся по его телу, взывая об опасности, а минутами позже зазвенел одним лишь хозяину слышным шумом, полупрозрачные, словно размытые чем-то белые фигуры показались на середине реки. Несколько мгновений демон сидел не шевелясь, будто раздумывая над чем-то, а затем, положив мешочек с пылью на землю и спокойно поднявшись, опустил меч острием к земле, тем не менее не позволяя ему касаться ее поверхности. Духи же, чьи голоса отдавались настойчивым шепотом в его голове, быстро преодолевали расстояние до суши - всего их было около десятка, голодных и разъяренных тем, что кто-то осмелился потревожить их сон; и Зеллус уже знал, кто был виновником сложившейся ситуации. "Интересно", и почему он не удивляется? Следовало, наверное, ожидать чего-то подобного, тем более после того, как он сказал Иоланде держаться подальше от воды. Теперь же ей, ни больше, ни меньше, самой придется спасать собственную шкуру, если какие-то призраки направились в ту сторону, где она находится. Впрочем, это не должно занять много времени. Засыпав землей только-только начавший разгораться костер, демон встал в боевую стойку. На лице его проскользнула довольная улыбка.
  Жаль только не в его силах распробовать эти грешные души на вкус.

Хотя духи выходят из своих подземных гробниц, чтобы взглянуть на человеческий мир, не так уж часто, если ничто или никто не тревожит их, но стоит чужеродному, не принадлежащему миру жутких земель, телу всколыхнуть поверхность их обители хотя бы самую малость, как они приходят, иначе и не назовешь, в неописуемую ярость на грани безумия. Тогда эти не обладающие практически никаким разумом, существа, не изученные до сих пор досканально ни наукой, ни церковью, ни магами, будут способны уничтожать любой дышащий и движущийся объект; утаскивая его на самое дно, подобно русалкам, или же убивая на месте, вселяясь внутрь тела через нос, уши или рот, они за крайне короткий срок уничтожают человека изнутри. И хотя люди строят предположения о том, что, обаладая достаточной силой воли, храбростью и будучи подготовленным к предстоящему, возможно изгнать неусопшего наружу, да при этом еще и уничтожить, всякому демону, которому хочется, как минимум, выжить при встрече с этими назойливыми созданиями, известно, что изгнать их из тела можно только при оказании квалифицированной помощи - а именно, при подсобничестве других демонов или же людей, владеющих магией, которым должно уметь не просто устроить энергетический выброс, но и правильно направить его. А если учесть тот факт, что породители грехов были способны, в лучшем случае, на сотрудничество, и то зачастую окончивающееся предательством с какой-нибудь из двух сторон, то беспокоить духов было не выгодно даже высшим демонам. Да, стоит отметить, что неупокоенные души, сотнями обитавшие в реках и на болотах Диких Владений, хотя и обладали подобными смертоносными, иначе и не скажешь, способностями, по сути своей были слабы; даже на взгляд низших бесов и чертов их можно было одолеть, обладая должной сноровкой, разумеется. К тому же, облик души был известен каждому демону, какого бы ранга он ни был, и именно поэтому они остро чувствовали присутствие призраков на расстоянии, как минимум, километра. Нельзя не сказать, что сейчас высший несколько досадовал по поводу того, что ощутил присутсвие противника столь поздно: однако, причину его замедленной реакции сейчас выяснять было совершенно некогда: более того, раньше, когда он впервые очутился под сенью деревьев Кровавого леса, он, будто зачарованный, все время оказывался у Тиерры именно в то время, когда духи устраивали свои пляски, и потому их количество было меньше раза в два - всего не более пяти-шести, которые были настроены менее яростно, по сравнению с тем десятком, который, словно одержимый, быстро покрывал расстояние от середины озера до берега. Такое количество обычно вызывало прикосновение не одного, а двух или трех демонов, которые, не зная ничего о грозящей им опасности, шли сразу туда, где было глубже. Значит ли это, что сила Д'ероски, заключанная внутри Иоланды, тоже каким-то образом смогла повлиять на пришествие целой группы разъяренных призраков? Или же всему виной была девушка... Но, собственно, удивляться не приходилось - к тому же, демон уже испробовал загадочную силу чернокрылого существа на собственной шкуре, и то, что она едва не убила его, давало еще больше пищи для размышлений... Но не сейчас. Нельзя сказать, что призраки представляли большую опасность для демона его уровня, да к тому же еще сталкивошегося с подобным, но следовало быть более осторожным хотя бы потому, что сейчас следовало беспокоиться не только о сохранности жизни собственной, но и Иоланды. Чем скорее она вернется в лагерь, тем проще станет его задача...
Однако не успела мысль его прийти к решающему концу, меч поднятся от земли, готовый для заварушки, которая ему предстояла, а призраки - ступить на берег, у которого они уже находились, говоря что-то на своем языке и покрывая окрестности одеялом жуткого шепота, как сверху, практически над самой головой демона послышалось хлопанье крыльев. Благо Везельвулу не пришлось вставать в позицию "на два фронта", по той причине, что присущее ему, да и многим, подобным ему, чутье на различие аур, ясно сказало ему, что, не пренебрегая использованием пары черных, как смоль, крыльев, девушка уже успела уйти от реки, которую она, вопреки замечанию Зеллуса, потревожила и спешила как можно скорее приземлиться на твердую землю. Высший решил не удостаивать Иоланду даже косым взглядом, не сводя глаз с бледных фигур, уже несущихся к двум фигурам с одной лишь неотъемлемой у них целью - убить. Но судя по еле слышному, легкому шелесту, доносившемуся со стороны девушки, крылья ее возвратились обратно в тело. Что ж, это, пожалуй, и к лучшему - если она собирается помогать ему в этом "нелегком" деле, эти части тела будут только мешать. Теперь от духов до той точки, где они стояли, их разделяло около семи-восьми метров, и демон каждой клеточкой тела ощущал, как вибрирует и подает в голову демона сигналы, Нергал - меч, сделанный под его и только его руку. Иоланда же тем временем недовольно говорила что-то по поводу того, что он был обязан ее предупредить об опасности более точно, однако, слова эти Везельвул пропустил мимо ушей - упреки в его адрес были не новостью, да и к тому же девушка не отличалась изобретательностью в отличие от других смертных, умеющих придумать десятки различных фраз более "грубого помола" в его адрес. Расстояние становилось все меньше и меньше - вот уже можно было различить человеческое в расплывчатых фигурах, далекие отголоски лиц утопившихся здесь людей, руки и ноги, больше напоминавшие ветви-фонари; а шепот все усиливался и усиливался, предвещая скорую расплату. Меч подавал импульсы в сознание хозяина, становившиеся все сильнее и сильнее с приближением духов. Демон уже хотел было поинтересоваться, примет ли девушка участие в предстоящей расправе, когда, не успел он даже раскрыть рта, быстро последовал ответ. Ему даже не хотелось знать, говорит ли она правду или же скрывает что-то, не желая показывать неприятному ей существу. Память же быстро "записала" последние слова, сказанные Иоландой - они действительно стоили того, чтобы их запомнить. Три метра... Теперь следует фокусировать взгляд на их движениях, ибо чем ближе призрак к тебе, тем сложнее уследить за его будто "размазанными" по пространству действиями. Еле слышно выдохнув из груди воздух, унесшийся облачком пара в прохладную ночь, и подняв Нергал чуть выше, он негромко обронил:
   - Тогда постарайся держаться от них как можно дальше и при этом не мешать мне.
  Первый призрак, идущий впереди всех остальных, и, судя по всему, рассерженный поболее остальных и желающий первым разорвать тело демона на части, атаковал сверху - однако, в данном случае, ярость, бурлившая в духе, лишь сковывала его движения. То же, что все мечи, выкованные в Преисподней, давали их обладателю возможность ранить, истязать и убивать грешные души и все, что имело отношение к загробному миру, сейчас было только на руку Везельвулу, который, в свою очередь без труда перенеся вес с левой ноги на правую, отразил нападение духа и, выполнив несложное движение мечом в воздухе полукругом, сумел не только разорвать первого наглеца, в то же мгновение развеявшегося по ветру матовым туманом, но и изрядно повредить аурическому веществу второго, не менее настырного призрака, который, решившись зайти справа, тут же отскочил, разорвав воздух пронзительным тонким воплем, не имеющим ничего схожего с тем тихим шепотом, что был слышен раньше и, словно обезумев, бросился обратно в недра реки. Остальные восемь душ, по-видимому, уже проявляя осторожность при виде поражения своих товарищей, решили прибегнуть к более действенному по их мнению способу: постепенно расходясь в разные стороны, они, тем самым, надеялись взять демона в тиски. Здесь можно было применить удары широкого действа - хотя, данной атакой чаще пользовались при помощи молота. Трое духов уже отделились от остальных и, все так же издавая шипящие звуки, набросились на Везельвула. Один из них, несшийся практически на само лезвие, тут же растаял, второй, напавший сверху, был побежден простым колющим ударом в совокупности с малым количеством электрической энергии, которую демон пустил исключительно для того, чтобы увеличить урон, наносимый оружием. Сейчас Зеллусу приходилось практически ежесекундно нагибаться и уклоняться, ибо теперь призраки пытались атаковать его в самые уязимые места, знания о которых у них были с самого их зарождения: поэтому прошло около пятнадцати минут, прежде, чем демон сумел, быстро и неожиданно присев к земле, режущим ударом покончил с двумя идущими на одном уровне, душами. Менее, чем за двадцать минут было покончено с шестью демонами из десяти. Везельвул уже собрался перейти в более удобную стойку, когда что-то свистнуло практически у самого его уха - резко выдохнув, он, прежде отпрыгнув в сторону, тем самым приблизившись к тому месту, где стояла Иоланда, с двух ударов разрубил духа, который чуть не проник внутрь его - это, был пятый призрак, по-видимому, тот, который прежде скрылся в реке. Это было весьма странно - никогда прежде, ни на теории, ни на практике Зеллус не замечал такой упорности у этих существ. Оставшиеся четверо неупокоенных, уже дойдя до высшей "точки кипения", атаковали демона все разом - и тому пришлось выполнить не самое простое комбо, чтобы с одного раза покончить с тремя из них. Четвертый дух, возможно, в отчаянии избрав своей жертвой девушку и в неосторожности своей устремившись к ней, угодил на самое острие Нергала - всего в метре-полтара от лица девушки. Еще несколько минут понадобилось Везельвулу, чтобы удостовериться в том, что неприятностей больше ожидать не стоит. Выпрямившись и легким движением убрав меч в ножны - благо, крови у духов не было, а потому чистить оружие не придется,  - демон, оправив одежды, обратился к Иоланде. Голос его был спокойным, хотя все еще звучал немного прерывисто с того момента, как призрак чуть не вселился в него.
   - С этим все - и я искренне надеюсь, что за сегодняшнюю ночь мы их больше не увидим, - в этой фразе явно сквозил неприкрытый намек, но в данном случае лучше было не выражаться прямо, - думаю, тебе лучше знать, что позволить этим существам вселиться... нет, просто дать повод вселиться в свое тело равносильно самоубийству. А сейчас, раз уж ты привела себя в порядок, предлагаю тебе поесть. Полагаю, ты не откажешься от крольчатины?
  Везельвулу не стоило большого труда вновь легкой искоркой разжечь потушенный костер, и потребовалось чуть больше сорока минут на то, чтобы мясо хорошо поджарилось. Несмотря на то, что гурманом себя демон не считал, уметь готовить, тем не менее, было в интересах каждого высшего. После того, как пища для девушки была готова, Зеллус присел на свою лежанку и с каким-то неясным вопросом в глазах стал всматриваться в пляшущие языки пламени, с годами не перестающие зачаровывать его меньше. Затем, достав доселе лежащую у его лежанки коробочку, он, ловко подрезав ногтем связывающую ее веревку, развернул купленное на торговой площади своеобразное "угощение". На дне емкости лежало грамм сто курпной ярко-красной клубники, собранной, по меньшей мере, только вчера. Не стоит скрывать, что Везельвулу нравилась эта ягода, выращенная на поверхности земли, еще с самой его молодости; у каждого демона рано или поздно появлялись какие-то свои вкусы относительно подлунного мира, и иногда даже считалось странным, если таковых не появлялось со временем. У высшего это была весьма незамысловатая ягода. Он отнюдь не любил торты с клубникой или клубничные коктейли - его пристрастием была чистая ягода, при том обязательно свежая. Именно поэтому он не ел клубнику, отлежавшуюся больше двух дней. Положив одну ягоду в рот и, распробовав ее, он пробормотал что-то невнятное, но похожее на: "Всегда есть только спелыми...". Неторопливо разжевывая приятную на вкус еду, он вновь погрузился в свои планы и раздумья.
  А маленький костерок, тем временем, своим пламенем - крохотной частичкой, напоминающей о доме, - вдохновлял его на новые идеи.

Отредактировано Veselvul (2011-08-01 20:41:34)

Cейчас, когда из раздумий он медленно, но верно погружался в приятную полудрему, разделяя взглядом танцующие в костре языки и завитки пепла, а во рту таял прекрасный клубничный вкус, ему меньше всего хотелось отвелекаться на окружающую среду, а уж, тем более - на Иоланду, выразившую не двусмысленное желание поесть и с какой-то даже забавной медлительностью наслаждавшуюся приготовленным им мясом. Хотелось забыться, уйти как можно дальше, и не думать о том весьма сомнительном предприятии, в которое он был вынужден ввязаться, оглядываясь на обстоятельства, о том, что сейчас его жизнь зависела от жизни этой чертовки, о том, что до конца пути еще осталось так далеко, как никогда не было раньше. Даже мысль о том, что он постепенно приближается к своей заветной цели, уже не раз за день проносившейся в его голове, сейчас не радовала, как прежде, воспаленное сознание, а, наоборот, раздражала. Он слишком, слишком много думает об этом, хотя только ступил на дорогу, ведущую к искомому - дорогу, которая, едва начавшись, уже успела завести его в тернии. Как бы хотелось забыть обо всем этом, забыть обо всем, придаться непоколебимому хладнокровию, уже не раз спасавшему его жизнь и рассудок, думать только с верным для себя расчетом, с выгодой, не отдаваясь на растерзание чувствам, столь неприятным ему, привыкшему всегда держать себя в руках. Обычно ему это удавалось с большой легкостью, когда он, взывая к мыслям спокойным и рассудительным, быстро справлялся с бушевавшим у него внутри ураганом, на какое-то время укрощая его. Как бы ему хотелось этого, но после всего произошедшего с ним за последние дни это было весьма и весьма не просто. Вероятно, здесь ему помогла бы длительная медитация, но, как ни крути, сейчас, в присутствии девушки, перед которой раскрываться ему совершенно не хотелось, он не мог позволить себе такой роскоши. Если она будет молча жевать и не задавать никаких лишних вопросов или замечаний, ему, может быть, удастся как-то совладать с ураганом нахлынувшей на него... ностальгией? От этого определения слишком сильно веяло меланхолией, а уж этого демону хотелось меньше всего; неужто это его нынешнее состояние означает, что он дошел до точки? Теперь только его глаза смотрели на разгоравшийся костер, а мыслями он был уже далеко. Прийти к такому после стольких лет? - что ж, по крайней мере, теперь взгляды, которыми его награждали высшие, могут быть оправданы. Нужно как можно быстрее выбираться из этой лужи, пока она не поглотила его с головой. Демон инстинктивно притронулся к лежащему на земле Нергалу - пока он осознает опасность срыва, он может бороться с ним. Меридиан... город, лежащий практически на другом конце земли, и все же ему необходимо попасть туда. Но терпение, только терпение. Во взгляде демона, созерцающем огонь, проскочила какая-то хищная искорка. Слишком долгое время он не занимался подобными предприятиями, и теперь "разваливается" буквально на глазах - пришло время освежить память. А уж в том, что с этим он справится в кратчайшие сроки, демон был уверен.
  Интереснее же было то, что, совершенно неожиданным для Везельвула образом, подняло ему настрой, заставив слабую, но довольную улыбку пробежать по лицу. Что ж, оказывается, оружие девушки, да и сама ее сила совершенно бесполезна против призрачной материи, как таковой. Получается, что как неупокоенные души, живущие только у воды и питающиеся человеческими внутренностями, так и проклятые, порожденные лишь злобой и ненавистью, а так же обитающие на полях сражений, но имеющие ту же оболочку, что и призраки - оба этих вида непобедимы для Иоланды. Эта информация давала некую наводку на то, кем являлась девушка на самом деле и что за загадочные силы таились в ее теле и сознании; но этого, к сожалению, было мало, чтобы понять все до конца, а демону требовалось больше данных - ему до сих пор хотелось знать все, что только возможно, о той, что, пусть и не без помощи неподчиненного хаоса, чуть не лишила его жизни. С одной стороны можно было бы спросить ее напрямик, но это было слишком рискованно, чтобы пытаться: девушка, более, чем вероятно, не только не ответила бы, но закрылась в себе и даже мимоходом или волею обстоятельств не рассказала Зеллусу больше того, что она считала нужным. А подобного он допустить не мог. Требовался подход более мягкий, так сказать, осторожный - и здесь требовалось основательно подумать. "Обрабатывать" простых людей или существ, суть которых была вполне известна демону, и которые при том не мало натерпелись от его рода, для него было не впервой. Только вот Иоланда была для него чем-то вроде инкогнито, темной лошадкой, о которой ему была известна самая малость, и практически - ничего. Кое-что о ее силах он вызнал во время битвы, произошедшей еще у таверны, но, как уже сложил в уме два и два Везельвул, то был не предел ее возможностей, и в то же время не самый минимум. В памяти его, однако, ясно запечатлелась пара черных крыльев, пожалуй, меньших по размеру, чем его собственные, но излучающих более мощную, странную энергию. И, разумеется, коса - она особенно интересовала Везельвула, впервые за всю свою жизнь наблюдающего подобное оружие. Коса Иоланды отличалась от кос, которые носили с собой в качестве оружия многие демоны, не столько внешним видом, сколько той же загадочной энергетикой, что излучалась от крыльев девушки. Эта сила не была схожа с той, что испробовал Зеллус, вкусив крови своей спутницы; эта, "боевая", как решил он обозначать ее, энергия была неприятно ему, на каком-то инстинктивном уровне тогда, когда она буквально выплескивалась из тела девушки, он чувствовал исходившую от нее угрозу. В голове его уже неоднократно проносилась мысль о том, что, как вариант, Иоланда могла быть искусственно созданным созданием; возможно, здесь приложил свою руку какой-то алхимик. Но, как бы тщательно эти дети науки не делали своих кукол, от них всегда разило одной и той же "неживой" энергией, и Везельвул почувствовал бы подобное в девушке с самого начала... Ох, как же ему хотелось сейчас попасть в одну из библиотек в Дите, чтобы отыскать там хоть какие-то заметки о схожих с Иоландой существах! Он был уверен на все сто процентов, что там находится все, что ему необходимо знать, ибо знания в Дите не теряются с веками, а, наоборот, приумножаются, и на фоне всеобщего хаоса, царящего в Преисподней, это даже выглядит несколько странно. Однако сейчас это желание просто не выполнимо, и придется ему самому, до какой-то поры, понемногу вытягивать из девушки необходимую ему информацию - ну что ж, ни на что другое рассчитывать сейчас и не приходится. Неожиданно тишину нарушил неуверенный голос нарушительницы спокойствия в его разуме и жизни - да, так даже лучше. Не придется самому завязывать разговор. Но вопросы, негромко произносимые Иоландой, немного удивили демона: он, конечно, ожидал, что когда-нибудь она заинтересуется чем-то подобным, но чтобы так скоро пересилить свои привычки?.. Для виду еще несколько мгновений всматриваясь в огонь, Зеллус, усмехнувшись, наконец, произнес:
   - Многие из любопытства, другие - из чистой выгоды. Но если тебя интересует, почему лично я покинул владения Ада, то, скорее всего, по второй причине. Думаю, ты сама прекрасно знаешь, что же за причина это была; подлунный мир - одно огромное скопище живых, трепещущих под твоей дланью, душ. Которые ты поедаешь не "по расписанию", а, ставя в свое удовольствие их на путь грешный, а в конце их жизней питаешься их же душами. К тому же, сеять хаос гораздо удобнее, находясь на месте событий, а не наблюдая за всем с "высокой колокольни", не находишь?
  Весьма любопытна. Что ж, как ни крути, это ему только на руку - он сам, отвечая, будет выводить ее на нужные ему темы. И остается лишь надеятся на то, что Иоланда как можно позднее заметит его собственную заинтересованность в ее природе. Только на это рассчитывать и приходилось; разве что девушка ничего не заподозрит в нем до самого конца. Отложив коробку с клубников с сторону, демон, подняв взгляд от костра, встретился темно-карими глазами с ее ярко-голубыми. В них отражалось бесконечное спокойствие, и лишь где-то в их глубине он позволил отпустить каплю дружелюбия. Когда же Иоланда задала очередной вопрос, более существенный по своей сути, Везельвул улыбнулся, но улыбка это уже не была насмешливой.
   - Демоны - не такие существа, коих можно изучить с той же легкостью, как, к примеру, повадки щенка или алчность человеческого рода. А привычки приобретаются и теряются необычайно просто, к тому же ветренность - отличительная черта многих из нашего рода. Но много ли знаешь ты о нас? - Зеллус, скрестив пальцы и подперев ими подбородок, слегка кивнул; то ли для самой Иоланды, то ли просто в подтверждение своим словам, - ты хотела сказать, создавать проблемы таким, как... ты, я полагаю? И вновь я уверен, что ты мысленно отвечаешь на свой вопрос, ведь ты - Источник, к тому же не малый. Я полагаю, многие демоны уже пытались вкусить твоей энергии. Только вот, многим ли это удалось? Сколько же раз тебе приходилось "делиться" частицей своей жизни?
  Подняв с земли небольшой сучок, демон, ловко наколов на него одну из оставшихся ягод и положив ее в рот, достал мачете, до этого дня безжизненно и без пользы висевший у него на боку, и, достав до смешного обыкновенный клинок из ножен, а следом - и алмазную пыль, принялся натачивать его. Демон не часто пользовался этим оружием, служившим больше для запугивания, и его редко окрашивала кровь, но, тем не менее, время не щадит даже металл. Не сводя глаз с работы, он, тем не менее, всем своим полурасслабленным видом выражал, что готов слушать Иоланду.
  К тому же, кто знает, с кем им еще предстоит повстречаться этой ночью?

Отредактировано Veselvul (2011-08-02 13:34:33)

Несмотря на то, что целый ворох совершенно не нужных и мешающих сконцентрироваться, мыслей сейчас разъярившимся роем гулял по его голове, тем не менее у него получалось отвлечься на непринужденный разговор, сплошь состоявший из игры слов, который он вел с девушкой, и отчасти расслабиться, чему он был весьма рад: как никак, отдых даже такого свойства заключал в себе и много полезного. Он был уверен, что, разыграя все правильно, он сумеет не мало выудить из своей нечаянной жертвы, а уж этого ему хотелось больше всего. Для него продолжать всю эту покрытую непроницаемым туманом, игру было делом не столь неприятным или невозможным, но со временем все больше раздражающим его самолюбие. Да, он частенько действовал именно так, и никак иначе; узнавал о том или другом человеке все, что только можно, в то время как сам бедняга до самого конца не знал совершенно ничего о существе, с которым по собственной опрометчивости и глупости связался - до смертного конца, в итоге которого постепенно остывающее тело оставалось без души. Сейчас же все было иначе, события разворачивались слишком странно, неестественно, и несмотря на то, что их ход демон тщательно старался предугадать, в последние дни все выходило наоборот, принимая совершенно неожиданный для него вид. Нельзя так же не сказать, что для него это было в новинку - или, по крайней мере, он столь долгое, бесконечно долгое время не занимался подобным, что порастерял изрядное количество навыков, хотя думать в таком ключе ему не особо хотелось; однако, как бы там ни было на самом деле, вереница его собственных догадок пока не выстраивалась, как ему бы хотелось, в аккуратную цепочку, а, зияя темными пропастями, скрывала от него очень и очень многое. Это было настолько неприятно, да, к тому же, неудобно, что демон, обычно шагающий на два хода впереди настоящих событий, мог только мучится догадками, вместо того, чтобы выстроить удобный со всех сторон, план. Менее серьезной, но от этого не становящейся менее существенной, проблемой было то, что он еще не достаточно хорошо изучил характер девушки. На то, чтобы составить общую картину ему, не раз имевшему дело с подобным, потребовалось совсем немного времени, но чтобы тщательней углубиться в душевное состояние Иоланды ему было необходимо иметь в распоряжении как минимум один лишний день; возможно, стоило попытаться оттянуть события, но это было бы весьма неудобно при сложившихся обстоятельствах, а потому придется, как ни прискорбно, "гнать бесов", а именно - поторопиться, чтобы как можно скорее установить непосредственный контроль на девушкой. Да, в душе он уже признал, что она была опасным противником, и именно поэтому здесь требовалась большая часть его лицедейских навыков, чем он использовал, совращая людей на путь греха. В принципе, он уже успел определить, в каком тоне и манере стоит говорить с ней, что значительно упрощало задачу, да и простодушное лицо ее, без всяких масок - уж что-что, а это демон определить умел, - говорило само за себя. И тем не менее ему впервые пришлось пожалеть о том, что он не обладал силой эмпата: то, что они делали и узнавали за доли секунды, ему приходилось сейчас вытягивать медленно и терпеливо. Ну, что ж, он прозябал на этой земле не один год, и если от нескольких дней зависит успех операции, он сможет подождать. А уж коли ничто не будет ему препятствовать... Однако сейчас, как это ни странно, лучше вернуться к действительности и сосредоточиться на ней. Это не могло не вызвать у демона усмешки - раз уж дело дошло до такого, то ему досталась действительно лакомая загадка. И, пожалуй, если бы от ее разгадки не зависела его жизнь, она бы стала еще более интересной.
  Везельвул, даже не взглянув на девушку, уже мог понять, что сейчас она терзается в раздумьях: по поводу ли его вопроса или же что-то другое таилось и грызло ее изнутри, этого он не знал, а попытайся узнать, смог бы, как максимум, натолкнуться на неплохо поставленный барьер да, к тому же, силу Иоланды - только избавившись хотя бы от одного из этих факторов он сумел бы узнать больше, а так ему приходилось довольствоваться тем, что есть. К тому же он не был уверен в том, заподозрит ли она что бы то ни было или, слепо идущая за одной из тех эмоций, что так ясно отпечатываются на ее лице, расскажет все; сейчас в пустых догадках было ровно столько же смысла, сколько в прошении послушника к настоятелю-посреднику, и ему приходилось сосредоточить все свое внимание на том, чтобы не упустить ни одного движения, которое могло бы выдать девушку, ни одного вздоха или шепота, в котором таились бы желанные ответы. Демон не собирался подгонять ее, а ждал спокойно, словно змея, неподвижно, но зорко следящая за добычей. Да, его частенько называли Змием, и это мимолетное воспоминание только раззадорило его желание вызнать все возможное. Только вот было ли возможно познать все? Только-только наступившее затишье было прервано неожиданно прозвучавшими из уст Иоланды, словами. Она говорила неторопливо, явно взвешивая каждое слово, но, тем не менее, говорила - а, значит, одной проблемой, замкнутостью, которой, в некотором роде, Зеллус опасался, теперь меньше. Сперва, невнимательным взглядом окинув окружавший их с трех сторон густой лес и ненадолго задержав взгляд на поверхности реки, минутами назад бурлящей гневом своих "детей", демон ловил каждое слово девушки, не обрабатывая, но, для начала, просто запечатлевая их в своей памяти. И только тогда, когда Иоланда договорила, он позволил себе быстро проанализировать полученную информацию.
   - Выходит, некто Д' ероска связан с ней гораздо крепче, нежели я предполагал... да и впрямь, с чего бы существу с таким необъемлимым количеством энергетики не быть чем-то большим, чем просто Источник? Да, это моя ошибка - следовало с самого начала не смотреть столь узко, отталкиваясь от собственного образа мыслей, а взять шире. Но тогда все становится только сложнее... Ведь ее, Иоланды, энергия может изливаться в совершенно различные способности; конечно, она показывала мне многое, но, тем не менее, не достаточно. Я обязан получить больше знаний об этом... Хотя... она сама затронет эту тему, в этом я могу быть уверен. Главное дать ей выговориться, - в глазах Везельвула, где-то в самой глубине, мелькнуло нечто хищное, а "на поверхности", продолжая свою гневную пляску, отражался огонь, - славная бедняжка, сколько же в тебе накопилось такого, о чем тебе так хотелось бы рассказать? Поведай же мне, я с большим вниманием выслушаю тебя.
  Как и ожидал демон, едва закончив последнюю фразу, Иоланда замолкла, по всей вероятности вновь мучаясь сомнениями и о чем-то раздумывая; и с каждым мгновением к не малому удивлению Зеллуса, ему все меньше и меньше казалось, что характер и помыслы этой девушки так уж сложны и недоступны пониманию, как он себе представлял изначально - теперь все раскрывалось в совершенно противоположном свете, что не мало забавляло демона, привыкшего к тому, что враг, равный ему по силе, обычно оказывается не менее искушенным тактиком и гением мысли. А она, это недоступное его пониманию, существо, проста по сути своей и, скорее всего, не менее прямолинейна. Только вот чего она ждет от жизни, не обладая должными навыками выживания? Сейчас Везельвул не имел ввиду ее способность жить засчет силы, а засчет ума; если бы только совместить эти две единицы, ее, возможно, не смог бы одолеть даже верховный архидемон... Но, стоп, о чем он думает? Чтобы слепить из этой девушки что-то на свое благо, нужно обладать большим количеством времени, сил и средств, а у него не было в достатке ничего из перечисленного. Так что от этой сумасбродной идеи придется отказаться. Да и дела сейчас есть более существенные, чем размышления о том, что наврят ли когда-нибудь сбудется. И даже после того, как Иоланда вновь заговорила, в глубине души демон все еще смеялся относительно простодушия, которое, оказывается, было основой характера девушки. Но веселая искорка, только пробежавшая в его глазах, мгновенно растаяла, едва только Зеллус услышал последнюю произнесенную ей, фразу - и только рот его все так же непринужденно улыбался. А девица все же, как-никак, себе на уме. Или это только инстинктивная оборона? Что ж, посмотрим... Везельвул до сих пор не произносил ни слова, выжидая подходящего момента. Иоланда же, видимо, осмелев, разговорилась - и удовлетворенности в совокупности с удивлением и долей замешательства, демона не было предела, когда она ответила на немалую часть тех вопросов, что до сих пор вертелись в его голове. "Крусник"? И впрямь, высшему не было знакомо это слово, однако, в ближайшем будущем от него можно будет отталкиваться, чтобы больше узнать. И тот факт, что ни один демон не выживал... Врят ли она блефует, да и пользы для нее в этом нет никакой...
   - Что же ты за существо?
  Однако времени на то, чтобы глубже уйти в размышления у него не оказалось, ибо Иоланда, уже менее уверено, но вновь начала говорить. И хотя демон довольно-таки быстро запечатлел все, что она говорила минутами раньше, а разум говорил ему, что нужно подождать, врожденное любопытство едва удалось утихомирить. Однако ничего столь же интересного девушка больше не сказала... Только принесла извинения по поводу той, произошедшей между ними в первую встречу, битвы. Занятно - она явно не помнила, что он первым атаковал ее, и теперь отчасти винит себя в произошедшем. Это было хорошо. Очень хорошо. Но больше насторожила Зеллуса фраза о том, что у нее не было выбора; что она подразумевала? Улыбка на лице демона теперь была еле заметна. И высшему стоило больших усилий отвлечься от новой порции атаковавших его сознание, мыслей, и, буквально втолкнув в свой голос непринужденность и доброжелательность, произнести:
   - Мне эти обстоятельства так же кажутся забавными - никогда и помыслить не мог, что придется путешевствовать в подобной компании. Но, честно говоря, мне нет дела до того, кто ты и в чем состоит твоя суть - просто мы оба заинтересованы в удачном стечении обстоятельств, и потому нам лучше доверять друг другу. Именно поэтому я думаю, что произошедшее между нами тогда, не должно влиять на нынешние события. В любом случае, путь к цели не близок, а на то, чтобы привести договор в исполнение понадобится еще больше времени. Я надеюсь... что мы оба в итоге достигнем желаемого.
  Мимолетная улыбка и небольшая пауза - вот и все, что требовалось. На деле Везельвул не собирался забывать о том, какой необъятной силой обладает его попутчица: забыть об этом, значит полностью выбросить из головы угрозу. К тому же, ему требовалось немного времени, чтобы все обдумать и, возможно, внести кое-какие изменения в свои планы. Демон даже не заметил, как за разговором ему удалось великолепно наточить мачете и он до сих пор сжимал его в руках. Не хорошо. Положив оружие в ножны, он, словно ожидая чего-то еще для дополнения складывавшейся в его уме мозаики, уже который раз за ночь посмотрел на огонь. Не получавший нового топлива уже в течение целого часа, костерок начал угасать, но по какой-то причине высший не сделал ничего, чтобы поддержать его. Наверное, всему виной был сон, ужасное чувство, уже опускавшееся на его плечи, глаза, или огромное количество знаний, из-за которых голова его теперь не могла толком отсортировать все по должным местам. Так мало времени, чтобы успеть...
  И слишком много желаний, чтобы исполниться.

Он понимал, что сейчас его разум и тело нуждаются в отдыхе, хотя бы кратковременном, чтобы восстановиться, но необъятная кипа информации, свалившаяся на него за столь короткий срок, не давала ему ни минуты покоя, и потребовалось не мало времени на то, чтобы привести мысли и чувства в надлежащий порядок. Новые знания, в которые хотелось углубиться, понять как можно быстрее... Но, по крайней мере, он сумел узнать о своей попутчице достаточно за один день, и теперь некоторое время можно обходится без своеобразных "допросов"; по крайней мере, до тех пор, пока не произойдет что-то, что даст новую пищу для размышлений. А ждать, судя по всему, придется не так уж долго - слишком уж стремительно проносились события, настолько быстро, что нужно будет использовать всю свою сноровку, чтобы соориентироваться в происходящем. Это было не так уж легко, как управлять досканально изученными людьми, да, но, тем не менее, это было необходимо, и не столь потому, что это удовлетворило бы его чувство гордости, но потому, что, узнав о девушке как можно больше, он будет знать, чего от нее ожидать. Нельзя не отметить, что он, в какой-то степени, опасался ее, и заставлял себя не забывать об этом, не успокаивать отговорками, которые в будущем могут привести к его преждевременной кончине. Он уже давно учел, что ни в коем случае, каким бы жалким, слабым или глупым не выглядел противник, нельзя недооценивать его; множество, бесчетное множество раз он наблюдал, как, чрезмерно уверенные в собственных силах, могущественные демоны падали к ногам на вид юных, но от этого не менее могущественных служителей Сатаны. Благо, зная о подобном исходе, сам он никогда не позволял себе расслабляться. И сейчас он так же не собирался этого делать, ибо напротив него, перед костром, сидело существо, облаченное в слабость, внутри себя скрывающее немалую силу. "Крусник"... Что же ты такое? Демон действительно впервые слышал о подобных существах, и сколько он не копался в своей памяти, так и не смог ничего оттуда вытащить. Возможно, потомок какого-то древнего рода, который указан разве что на древних свитках: тогда становится ясно, почему он, перечитавший не мало книг на своем веку, ничего не слышал о них - если бы он знал, что когда-нибудь ему придется столкнуться с прошлым в такой манере, то непременно заглянул бы в старейшие архивы. Но сейчас было уже поздно рассуждать об этом. Придется выбираться из ямы, в которую он по неосторожности, или, лучше сказать, незнанию, угодил собственными усилиями, постепенно вытягивая все необходимое из единственного источника информации - Иоланды. Нужно приглядывать за ней... Возможно, не словами, так действиями она сможет показать ему что-то из того, чего ему так хочется узнать...
  Все же, что говорила девушка дальше, Везельвул хоть и выслушивал с присущим ему вниманием, но ничего полезного так и не вынес. Разве что, увещевание поторопиться в который раз напомнило ему о том, что растягивать "удовольствие" будет нельзя и о том, что чем быстрее они снова двинуться в путь, тем быстрее придут к намеченной цели. Хотя нет... лучше сказать "он", а не "они" - все, что случится с Иоландой после того, как он встретиться с Риком, его не волновало. Конечно, та была неплохим предметом для изучения, и он бы не отказал себе в радости узнать побольше о ней, но... тем не менее, если выбирать между дорогой в Ад и неизвестным экземпляром загадочного существа, то он, не колебаясь, выбирал первое. Ну и, к тому же, раз существует такое понятие "крусник", то в мире должны жить и другие представители этого рода; нельзя сказать, чтобы это было утешением, но, все же, это позволяло на какое-то время забыть о том, как он был жаден до новых знаний. А библиотеки? Если ему, в конце концов, все-таки удастся попасть туда, то, наверняка, он сможет прочесть что-то из книг. Пусть это будет и не так интересно, как изучать живое тело. Демон в который раз за день окинул Иоланду мимолетным взглядом; но их силы схожи... Конечно, энергетика от демона и... крусника била разная, но ведь, как предположение, эти существа могли вести свой род от рода демонического... Или же, наоборот, демоны произошли от них? Везельвул нахмурился. Нет, это вздор, такого просто не может быть. Иначе, почему никто и никогда не упоминал об этом, хотя бы мимолетно? Закрытая информация? Вполне возможно, но не до такой же степени. Или некая... угроза демоническому миру? В голове Зеллуса вновь всплыли слова Иоланды о том, что ни один демон не выживал после встречи с ней. До этого, подобное замечание казалось ему вполне оправданным - он и сам чуть было не погиб, сражаясь с этой девицей. Но теперь в этих словах как будто затаился скрытый смысл - ведь, возможно, все сложнее, чем он мог предположить. Но насколько?
  - Оружие ли ты против нас или просто создание, обладающее большой силой? Что за способности скрыты в тебе? - подумалось Везельвулу, и он невольно закусил губу, - как бы мне хотелось... узнать.
  А девушка тем временем уже, окончательно сломленная сном, прилегла на лежанку. И, будто задумавшись о чем-то, демон не сразу услышал ее последние слова. И они не могли не вызвать у него саркастической усмешки. Значит, тебе страшно? Тогда доверься же мне. И, обещаю, я сделаю все, что в моих силах... До того, как наступит конец. Конец всей этой игре. Сейчас для него достижение цели было превыше всего, даже врожденного желания играть чужими жизнями. Все, чтобы стать ближе. Как можно ближе...
  Демон, после того, как девушка погрузилась в сон, еще долго думал о чем-то постороннем, никак не относящемуся к тому, что происходило сейчас. Но усталость, накопившаяся за несколько дней, давала о себе знать необычайной сонливостью и легким покалыванием в голове. Он не любил сон, но все же тот был ему необходим. Сколь неудобно смертным тратить столько времени на то, чтобы лежать без действий. Да, наверное, его мысли были банальны, но именно так он и думал, когда, незаметно для себя самого, погрузился в некое подобие сна. Но он был рад хотя бы тому, что сны ему не снятся. Бессмысленные картинки, которые видят люди, погружаясь в дремоту... Звезды в этих краях были так близко к земле, и все же столько было в них ненавистного; у ангелов слишком много привилегий. Где-то вдали, словно в подтверждение его мыслям, хрипло проухал филин.

Сон полезен всякому живому существу. Во время сна отдыхает как организм, так и душа. Потребность в этом отдыхе настолько велика и неотложна, что если уже и захотелось спать, то вряд ли тебе удастся сопротивляться тому. Придётся-таки лечь и поспать. Сейчас Иоланда чувствовала себя прекрасно. За многие дни сон для неё был целительным. Именно тогда на неё напало забытье обо все, что произошло. Возле огня, правда, спать не очень безопасно, но приятно. Приятно ощущать тепло огня каким-либо боком.  Потому девушка во сне, вернее вначале, когда ещё сон был подобен дремоте и она слышала что творится вокруг, она ворочалась, подставляя то один бок, то другой к огню, чтобы не промерзать. Её платье  было слишком легким, потому  малость замерзала она. Но как только сон окончательно опутал её сознание, Иоланда заснула крепко, перестав ворочаться.
Как долго девушка провела в крепком сне, не особо было понятно. Как это обычно бывает, сон прошел мгновенно, не оставив в памяти девушки с пробуждением ни следа. Причиной прерванного отдыха были отнюдь не какие-то там ощущения и волнения внутри. Хотя сначала Иоланде стало страшно, когда та подумала, что так резко она проснулась из-за воздействия извне, то бишь от воздействия Д’ероски. Однако как только дремота спала, Иоланда поняла, что она проснулась оттого, что её довольно грубо расталкивали, чтобы разбудить. Девушке стало неприятно, когда раскрыв глаза, она увидела над собой Элиаса.
- Что ещё… - сонно пробормотала девушка, желая отвернуться и попытаться заснуть и продолжить отдых. 
Однако некие непонятные ощущения внутри заставили её резко сесть. Иоланда поняла, зачем её разбудил Элиас. Тот, возможно, и не спал, в отличие от неё. Заметив быстро приближающихся гостей, Иоланда чуть покачиваясь встала на ноги, все ещё не особо контролируя себя после прерванного сна.
- Отлично, упырей только не хватало, - пробурчала девушка, бросая косой взгляд на Элиаса, стоявшего рядом на изготовлении. Было бы разумно оставить все на него. То, как он расправился с духами вначале ночи давало все основания полагать, что и с упырями демону будет несложно разобраться. Только совесть девушки говорила, что это должна сделать она. Конечно, в те мгновения, которые оставались до приближения окончательного своры незваных ночных гостей внутри Иоланды происходили жуткие сражения чувств. С одной стороны все-таки совесть брала верх, заставляя Иоланду прибегнуть к использованию своих умений, но с другой стороны страх был тоже неслабым. Девушка боялась, что может потом перейти на Элиаса, после упырей. Хотя она и не была голодна. Но мало ли. Нельзя было исключать такой возможности. Страх состоял ещё и в том, что такая вспышка сил могла бы разбудить ту частичку сознания Рика в ней, которую несколько дней назад ей удалось заглушить, отчего высший не мог установить какое-то время ещё контроль над своей куклой. Но все-таки Иоланда решилась. Не ради демонстрации своих сил, а ради того, чтобы Элиас не тратил своих сл. Они ему гораздо нужнее будут, когда тот встретится с Риком. А она же может сейчас и немного растратиться. Все ради хоть какой-то свободы, ради надежды на освобождение.
Быстрым движением она нанесла над переносицей две тонкие перекрестные царапины, в результате которых в несколько мгновений её вид изменился. По обыкновению она стала ещё более бледной, глаза вспыхнули алым цветом, а острые клыки перестали прятаться за губами в неком своеобразном оскале. Крылья пока она не стала высвобождать, как и не стала создавать косу. Она замерла в ожидании, когда же Нассадра скроется за ней и Элиасом. В это мгновение она чувствовала, как внутри нарастает напряжение, как растёт энергия в ней, прогоняя какие-либо другие ощущения, чувства, мысли.
- Лучше держись позади, - металлическим голосом сказала Иоланда Элиасу, едва сдерживая порыв обернуться к демону. Все-таки инстинкты крусника были сильными, отчего ей хотелось в первую очередь обратить внимание не на упырей, а на Элиаса. В мгновение, когда кошка пронеслась мимо неё, за спиной Иоланды с шумом распахнулись огромные черные крылья, осветив всю округу исходящими от них молниями. Старое доброе ощущение свободного выхода силы затмило окончательно сознание девушки. Она забыла о Элиасе, о кошке. В мгновение взмахом исполинских крыльев она оказалась перед самыми неприятелями, которые опешили от этого светопредставления, которое устроили её крылья. Это дало ей время, чтобы по той руке, на которой был ожог, который символизировал её договор с демоном, скользнула темная жидкость, которая была кровью девушки. И сформировала смертельное оружие Иоланды – двустороннюю косу. Резко взняв её над головой и ухватив  за рукоять её двумя руками, она резко повернула своё оружие над головой. Округу заполнил треск и гул, от накоплявшихся зарядов в косе. Едва различимый в этом шуме звон кровавой косы сменился свистом рассекаемого воздуха. Один конец косы вонзился неглубоко в землю, высвободив тем самым огромный вихрь электричества, которое молниями разнеслось в толпу упырей, которые от той скорости, с которой это сделала девушка-крусник, не успели ничего предпринять. Противники, которых было около десятка, рассыпались в стороны подобно палым листьям, разгоняемым ветром. Недолго думая, Иоланда начала по очереди вонзать в этих противных тварей острие косы, нанося им смертельные молниеносные удары.  Ни один удар упыря не достиг своей цели. Не из-за умелой защиты Иоланды, а из-за того, что эти существа был оглушены теми молниями, что отбросили их в стороны в самом начале, и были чересчур неуклюжими. Лишь под конец, когда осталось трое упырей, Иоланде пришлось потрудиться. Ибо пока она разбиралась с первыми, последние противники успели встать на ноги и попытались наказать защитницу кошки. Один из упырей ударил по-видимому со всей силы её сзади по правой ноге, потому что нос девушки-крусника уловил терпкий запах её собственной крови, а через пару мгновение она ощутила глухую боль в ноге.  Иоланда круто развернулась, используя для ударов отнюдь не косу, а опущенное правое крыло, которое разрезало упыря, нанесшего удар первым по ней,  пополам.  А второе послужило щитом, потому что в этот миг с противоположной стороны неслись ещё да удара. Иоланда почти никогда не использовала крылья как оружие. Они служили всегда ей щитом, а иногда средством передвижения. Но сейчас было не то время, когда избавление от врагов можно было растянуть на удобное для неё время. Иоланда хотела как можно меньше находиться в активном состоянии, то бишь использовать силу свою. Ведь чем дольше ей приходилось быть в агрессивном состоянии, тем сложнее становилось думать, контролировать инстинктивные желание  сделать своей целью демона, а не этих неуклюжих упырей, которые подобно мухам – были на один удар, но заставляли повозиться малость, чтобы нанести этот удар. Запах крови, пусть и упырей, пробуждал в ней все больше и больше чувствительность к нахождению демона рядом. Но как только последний нападавший упал на землю без чувств, пыл, которым горели кроваво-алые глаза Иоланды, угас, а коса и крылья рассыпались пеплом.  Волосы с тихим шорохом скользнули по плечам.
В мгновение Иоланда пришла в себя, став самой собой. Никто не мог себе даже представить, каких усилий стоило Иоланде заставить себя быстро выйти из агрессивного состояния. Сама Иоланда даже не представляла, что у неё получится. Но та физическая боль, которую она перенесла в ту ночь, когда подверглась печати покорности, сделала своё дело. Несмотря на то, что особо энергия не растратилась и её резерв остался почти нетронут, Иоланда чувствовала жуткую слабость в ногах, её дыхание было дергающимся, а руки дрожали. Девушку сковал страх, что это вызовет волнения со стороны той части своего сознания, которая являлась по сути печатью. Какое-то время, около минуты, Иоланда стояла на месте с закрытыми глазами, пытаясь прийти в себя. Страх, который она испытывала, был силен, что и не давало ей успокоиться. Но как только девушка стала чувствовать, что внутри все спокойно, она наконец-то с каким-то облегчением выдохнула. Постаравшись расслабиться, Иоланда обернулась и медленно направилась обратно, к затухающему огню, где оставался Элиас и спасенная гостья, которая оказалась довольно необычным зверем. Пока Иоланда шла, она с интересом рассматривала её. Но стоило только девушке подойти к огню, как весь интерес пропал, а доселе живой блеск в глазах пропал. Она буквально рухнула на свою лежанку. Оперевшись на одну руку, она подкинула остатки хвороста в огонь, чтоб тот не угас.
- Ты как, цел? – задала вопрос Иоланда Нассадре, но не взглянув на неё. Возможно это и послужило причиной того, что Иоланда приняла кошку за кота. В голове девушки была такая сумятица, что Иоланда едва справлялась с потоком своих же мыслей. Хотя подобное буйство чувств и эмоций не в первый раз она испытывала, все же ей приходилось довольно нелегко. Если в прошлые разы не столь обременяющее положение было, то сейчас было гораздо хуже. Мало того что она под печатью, так ещё повязана договором с демоном. Весёленькое сочетание, которое добивало остатки и без того расшатанной психики. Внешне Иоланда это умело скрывала. Не стоит окружающим знать то, что творится у неё внутри. Второй рукой она сжала правую голень, где остались глубокие царапины, оставленные упырём. Они не болели и не кровоточили. И через пару часов должны были вообще исчезнуть с её кожи.
Возможно, что появление этой странной кошки разрядило обстановку, однако то, что она привела с собой немалую свиту, заставляло задуматься о том, насколько «прост» будет дальнейший путь девушки с Элиасом. В любом случае Иоланда сейчас меньше всего старалась думать об этом, уделяя большую часть внимания в мыслях этому зверю.

Отредактировано Иоланда (2011-08-07 00:20:42)

Многие противники так упорно ищут в своих противниках слабые места, что не способны ничего более замечать, становятся буквально помешанными на мысли о том, что надо непременно найти слабое место и ударить сначала в него. Они вряд ли задумываются, что слабость может быть на поверхности, видна любому. А кто-то, кого абсолютно это не интересует, с первого удара способен в слабое место противника попасть, даже не осознав того. И таким везёт больше всего. Только вот упырю, который весьма точно нанес удар по самому слабому месту Иоланды, не повезло. Хорошо конечно, что это был такой слабёхонький противник. Сжимая крепко полученную рану рукой. Иоланда мысленно конечно радовалась, что это был всего лишь какой-то упырь. Не то чтобы нога болела. Просто попавшая на кожу кровь причиняла боль, как ожог. Это в принципе было обычным явлением. Но, как ни крути, когда что-то болит, это мешает здраво мыслить. А так как в голове Иоланды постоянно хаос, то когда что-то не так, когда она себя плохо чувствует или что-то болит, то вообще она не способна здраво мыслить. Пусть сейчас и не сильно болела нога, а раны как таковой и не осталось – лишь небольшая гематома и пятна крови вокруг  - но все же Иоланда сидела как в воду опущенная. Пусть она и слушала, что говорит Элиас и Нассадра, до неё это доходило с большим опозданием.
Девушка как-то не особо смутилась тем, что приняла Нассадру за кота.  Внимание Иоланды захватило совершенно другое.
- Извини, ошиблась… - как-то мутно сказала Иоланда, посмотрев на Нассадру краем глаза и кое-как заставив выдавить из себя слабую улыбку. Скорее подобие улыбки. Слишком сложно ей было улыбаться, когда в голове рой всяких мыслей, которые не давали покоя, а бешеный ритм сердца все ещё не утихомирился после такого всплеска энергии. Оно и немудрено. Как тут утихомириться, когда рядом, так близко находится источник жизни Иоланды. Девушке всегда сложно себя сдерживать, когда она чувствует близко энергетику демоническую. Никакую другую энергетику она не способна чувствовать. Разве что себе подобных, то есть крусников. А боле ей ничего и не надо. Уже несколько дней подряд Иоланда проводит в такой близости с демоном. Это и повлекло за собой то, что её чувства притупились. Кроме энергии этого демона она ничего не чувствовала, ни на чем другом не могла сосредоточиться. Приходилось с этим мириться, бороться со своими низменными желаниями. Потому что за всем этим должно было последовать столь желаемое освобождение. Ладно, месть может и подождать. Можно даже без неё обойтись. Лишь бы удалась эта её затея.
- Я итак осторожна, - коротко ответила Иоланда, покосившись на демона.
Возможно, эта вереница бессмысленных раздумий и волнений внутри девушки так и не изменилась… Если бы Нассадра на упомянула имя ненавистного Иоланде демона. Лишь только оно сорвалось с уст кошки, как Иоланду передёрнуло. По телу прошел холод. А на лице Иоланды резко появилось волнение. Ещё бы, Д’ероска ей ищет! В мгновение все внутри перевернулось с ног на голову. Как реагировать на эту новость, Иоланда не представляла. То ли радоваться – все-таки Нассадра не собиралась рассказывать демону о том, что встретила беглянку, то ли нет – демон ищет её, то есть времени почти не осталось. Иоланда едва не впала в панику. Но её спасло от этого то, что промелькнула здравая мысль о том, что если высший ищет её таким способом, то тесной связи с ним у девушки нет. А значит это дает возможность выиграть ещё времени. Иоланду конечно не мог не волновать вопрос, почему же до сих пор Рик не может ею управлять, как это подразумевает печать. Но неожиданно Иоланду осенило. Она не способна чувствовать энергетики живых существ, кроме демонов, а Д’ероска почти все о её природе знает. И могу воспользоваться этим. Иоланда многое знала о книге, которой владел высший. Потому Нассадара могла быть ничем иным, как миражом. Но как проверить это, чтобы не обидеть кошку, если она настоящая? Судя по тому, как вел себя Элиас, следовал вывод, что либо демон не в курсе свойств книги, либо Нассадра действительно не мираж. Ещё раз покосившись на своего партнера по договору, Иоланда наконец-то придумала, как проверить свои догадки. Способ был довольно глупым, но самым верным и точным. Лишь сейчас, когда Иоланде пришел в голову этот способ, до девушки дошло, что кошка приняла их за влюблённую парочку. То заставило девушку опешить. Разве они похожи на влюблённых? Это же просто смешно. Особого внимания на это все-таки Иоланда не стала обращать, так как её внимание больше занимало то, чтобы проверить на реальность Нассадру. Потому что если это проделки Рика, то надо спешить уносить ноги. Потому что если тот прознает про договор с Элиасом, ей придется довольно таки худо. Привстав на колени, Иоланда немного несмело, аккуратно протянула руку к Нассадре. Девушка прикладывала все силы на то, чтобы её рука не дрожала, потому что у Иоланды было такое плохое самочувствие, что не выдавать это было сложно. Коснувшись мягкой шерсти кошки на спине, Иоланда погладила хищницу.  Её опасения не оправдались. Это вызвало значительное облегчение, словно гора с плеч свалилась. Иоланда неподдельно улыбнулась.
- Спасибо тебе большое! Ты не представляешь, какую помощь нам оказываешь, - Иоланда несколько раз провела по шерсти кошки рукой, прежде чем встала. То, что сообщила Нассадра ей и Элиасу, не стоило упускать и внимания. Следовало немедленно предпринимать решение о том, чтобы двигаться дальше. То, что Нассадара не мираж рук Д’ероски ещё не значило, что та не имеет в нему иных связей. Следовало быть осторожной в своих высказываниях. И вести разговоры по поводу разборок с высшим, что пленил её, наедине с Элиасом, без третьих глаз или ушей. Да и сам Элиас, судя по всему, не планировал оставаться у места их ночлега, раз засыпал огонь. Иоланда тревожно вздохнула. В ответ на довольно странные слова Элиаса для данной ситуации, Иоланда быстро нашла ответ:
- Вряд ли расступилась. Это скорее только начало… - по-прежнему мутно ответила Иоланда, собирая в охапку свою лежанку, предварительно вытряхнув её. Девушка по-своему истолковала слова Элиаса. Подумав немного, она добавила: - Или же, перефразировав, затишье перед бурей. Нам лучшей уйти отсюда. Думаю, ты со мной согласишься. Раз он ищет меня, значит надо выдвигаться как можно скорее.
Взгляд Иоланды скользнул в Элиаса на Нассадру. Девушка не понимала мотивацию кошки, почему та рассказала все ей. Ведь если она знакома с Д’ероской, то имело бы смысл донести ему все, чтобы выслужиться перед высшим. Всё-таки те, кто шел против него, заканчивали не очень приятно своё бытие. Демон не любил, когда все шло не так, как ему хотелось. Хотя возможно Нассадра сделала это в благодарность за то, что её избавили от преследователей. Это уже не было так важно. Важно было то, что надо уносить ноги как можно скорее. Внутри Иоланды проснулась наконец-то осторожность хоть какая-то. То, что она помогла Нассадре, эта вспышка энергии могла привлечь кого-нибудь, помимо её хозяина. Такое не могло не остаться незамеченным. Хорошо, если поблизости никого не окажется, кто бы мог встать у них на пути и помешать осуществлению удачному договора. Правда, не только это настораживало Иоланду. Она чувствовала, как внутри покалывает что-то. Это ощущение было до боли знакомым. Это говорило о том, что ей стоит быть более экономной относительно чаши своей энергии, если она не хочет проголодаться раньше времени и собственноручно разрушить договор.
Махнув рукой на прощение новой знакомой, Иоланда кивнула Элиасу и первой двинулась прочь с этого берега, где проходил ночлег. В голове девушка прокручивала последнюю беседу ночную, как бы освежая память. Да и просто хотелось отвлечься от слов Нассадры. Иоланда задалась целью поподробнее поговорить с Элиасом насчет книги, если тот действительно не в курсе того, на что может быть способен Д’ероска, когда в его руках этот загадочный магический предмет, взявшийся неизвестно откуда.
Охота началась. Осталось только раздать карты – кто же станет охотником, а кто дичью.
>Верхний слой пещер

По неширокой дороге вдоль реки шла девушка. Яркое желтое платье делало ее похожей на маленькое солнышко, а образ дополняли светло-русые волосы, отливающие золотом. Девушка улыбалась, радуясь лесу, птицам, зверям... Она любила бывать на природе, а если в пути приходится преодолеть лес, делала она это легко и с большим удовольствием.
И кто бы мог подумать, что эта милая и добрая девушка - воровка? Да-да, эльфийка, а это была именно эльфийка, зарабатывала на жизнь воровством, а сейчас она шла в Меридиан, чтобы вступить в гильдию воров.
"Интересно, какое задание дадут мне? Надеюсь, что мне не придется серьезно рисковать... Эх, Лейя, Дейя, придется тебе и рисковать, и выпутываться из разных историй... Сама захотела, дуреха! Все со своей способностью работу подходящую найти не могла... шла бы с вагантами, пока звали... Эх, дуреха..."
Мимо пронесся олень. Не то, чтобы он убегал от волка, но и вряд ли совершал утреннюю пробежку. Это немного насторожило Лейю, девушка приготовилась защищаться в случае непредвиденных обстоятельств вроде нападения разбойников. "Принять облик одного из них? Или скопировать того Ангела и улететь?" На сердце девушки потеплело при одном воспоминании о белокрылом ангеле, спасшем ее в одном темном переулке. В тот вечер девушка впервые взлетела. Они вместе покинули тот город, вместе дошли до Кровавого леса, но после из пути разошлись и только тогда девушка поняла, что не спросила имени своего спасителя. Для нее это был просто Ангел, или белокрылый. Лейя не хотела лишний раз пользоваться образом этого, не побоюсь громкого слова, благодетеля.
За весь день эльфийка остановилась только однажды, она даже не поела, лишь чуть перевела дух.
Солнце уже почти касалась горизонта, когда Лейя наткнулась на вполне приличную полянку, где можно и от ветра укрыться, и костер развести. Хотя огонь ей сейчас был не нужен. Что за эльфийка не сможет переночевать среди леса без использования огня. Для этого достаточно найти большое, крепкое дерево, хорошо если там будет дупло или просто широкие ветки. Поэтому милую полянку девушка обошла стороной. Вскоре она увидела дуб с широкими раскидистыми ветвями. Дупла у него, конечно, не было, но можно обойтись и так. Лейя взобралась на нижнюю ветку, потом чуть выше и повесила сумку на сучок. Девушка удобно устроилась на ветке, ей ничего не мешало, ничего не стесняло движений. Длинные волосы свешивались вниз и были похожи на фонарик, но девушке было уже все равно заметит ее кто-нибудь или нет. Эльфийка просто уснула, положив руки под щеку, и не думая ни о чем на свете.

Лейя спала. Она не видела каких-либо снов потому, что слишком уж сильно устала. Внезапно что-то ей помешало. Что? Птица или какой-то мелкий зверек топчется по ее плечу? Нет, не похоже, ведь у лесных существ есть, пусть маленькие, но все же коготки. Может быть кто-то... Эльфийка резко распахнула глаза и подняла голову, ожидая увидеть какого-нибудь амбала с топором у руках и наглой ухмылкой. Но нет, перед ней была милая, красивая девушка... "Не человек, сразу поняла Лейя, - по крайней мере отчасти..." Она несколько раз сонно моргнула, что-бы окончательно проснуться.
- А вы... Ох, простите... - промямлила эльфийка. Девушка, стоявшая перед ней, казалось, не знала, что ей делать: то ли отскочить, то ли помочь спуститься без травм. Впрочем, спуститься эльфийка могла и сама, ведь нельзя назвать хорошим тоном лежание на ветки при разговоре.
Оказавшись на земле, Лейя поняла, что пепельноволосая девушка, разбудившая ее, совсем невысокая, такая миниатюрная, хрупкая. Однако жизнь научила эльфийку не доверять первому впечатлению. Приходилось ей видеть и таких вот малышек, обладающей неимоверной магической силой, и наоборот.
- Еще раз прошу меня простить, - Лейя улыбнулась, - не каждый день, то есть вечер я сплю на деревьях. И еще реже такой сон прерывают... Ой, что-то я заболталась... - эльфийка не думала о том, что эта девушка может прямо сейчас достать нож или произнести какое-то заклинание и поминай как звали. Она как-то сразу прониклась доверием к ней. Только теперь Лейя поняла, что незнакомка - полуэльфийка. "Вот это новость! Ну, надеюсь, она не прислана сюда, что бы убить меня... В конце концов, мы эльфы, в отличие от людей, раса более сплоченная, что ли... Мы, по крайней мере, не воюем друг против друга..."
- Мое имя Лейя, - девушка протянула руку, - воистину не ожидала встретить на этой тропе кого-либо, а тем более представителя Старшего Народа... То есть... - девушка поняла, что допустила бестактность со своей стороны, - Я хотела сказать, что в этом мире тех, в ком течет эльфийская кровь, и встретить сородича здесь, вдали от каких-либо поселений... - Лейя окончательно запуталась. От волнения она превратила рукав своего платья в клочок измятой бумажки.