Этот мир был прекрасен. Он не был отравлен отходами производства, и его воздухом можно было дышать, не опасаясь того, что после первого же вздоха лёгкие выйдут через рот. Он не был смертельно опасен, ведь здесь можно было свободно перемещаться между селениями, не страшась лютых зверей, которых могла убить лишь сотня умелых воинов. Даже колдовство здесь вовсе не развращало души, превращая порядочных граждан в отвратительных, ублюдочных демонов, а напротив, помогая созидать и достигать совершенства в любой сфере человеческой деятельности. Даже омерзительные представители ксеноидных рас как-то умудрялись не стираться с лица земли под праведным гневом венца природы – человека.
Конечно, случались и неприятности в виде ужасающих демонов, стихийных бедствий и всяких разных глупцов, посчитавших, что смогут стать эдакими чёрными властелинами. Только почти повсеместно демоны изгонялись обратно в преисподнюю, горько плача по обломанным рогам. Разрушенные строяния, уничтоженные стихией, отстраивались стократ краше и удачнее, чем были. Ну а чёрные властелины заканчивали свои жизни, нанизанные на копья и арбалетные стрелы.
Люди, что населяли этот утопический мир, в большинстве своём были недалёкими, но верующими представителями человечества и вовсе не желали добровольно продавать свои души нечестивцам.  В большинстве своём они занимались сельским хозяйством да мелким кустарным производством. И, что важнее всего, были по-своему, но счастливы.
Технологический уровень развития оставался, мягко говоря, низким, отчего мир казался диким и не развитым. Венцом научной мысли здесь был порох, да и то, о нём знали одни алхимики, которые использовали его для всякого рода балаганов и потешных драконов из папье-маше.
Идилия.
Именно поэтому Герхарт постоянно чувствовал себя неудобно, будто юнец, подглядывающий за голыми женщинами в замочную скважину купален. Ему перманентно казалось, что он занимается чем-то не тем и как-то не так это делает. Он был создан для боя, для превозмогания нечеловеческих трудностей и одолевания сверхсильных врагов. А вместо этого он прозябал в какой-то дыре, страшась нарушить данное Ему слово.
Множество раз он пытался найти себе братьев по оружию, чтобы хоть как-то скрасить своё одинокое существование. Да только достойные люди попадались ему крайне редко и, как правило, погибали в течение пары-тройки лет после знакомства. Герхарт даже как-то решился податься в гильдию воинов, но оказалось, что это боевое братство лишь жалкая тень настоящего Ордена. И далеко не каждый его член может ударить боевым молотом с такой же силой, как древний воин способен ударить кулаком. Разочаровавшись в этой организации, Герхарт додумался наняться в личные телохранители местного князька. Но тот оказался поганым, кичливым выродком, считающим, что «честь» лишь рифма к слову «шерсть». Опечаленный таким положением дел, воитель голыми руками оторвал голову князьку и подарил её его сыну в знак назидания. Не известно, что из этого юноши получилось бы в будущем, кабы он внял словам Герхарта, да только стража, созванная пареньком, крайне огорчила гиганта. Он наказал людей, которые возомнили, что число бойцов важнее навыка, практикуемого две сотни лет подряд. Когда же убрали тела, то выяснилось, что шальная стрела арбалета оборвала жизнь княжеского наследника.
Поняв, что воинская деятельность в этом мире для него заказана, Герхарт решил стать миссионером. Нести в массы Его божественную волю. Только бывалый воин не учёл одного слегка, по его мнению, не очевидного факта. Когда к тебе в деревню приходит двух с половиной метровый великан, который весит с полтонны, и кулак у которого примерно, как полторы твоих головы, то в самую последнюю очередь верится в его миссионерскую деятельность.
Опять же, Герхарт был воином, но никак не священником, и даже не капелланом. Богословию он никогда не обучался, но за годы служению ордену он выстоял столько молебнов, отпеваний, причащений и прочих церковных таинств, что приноровился говорить правильным слогом. Но как он не тешил себя, до талантливого оратора ему было весьма далеко.

Устав от своего никчёмного существования, Герхарт направился в горы, где жил отшельником несколько лет, влача жалкое существование. Но совсем недавно ему посчастливилось спасти нескольких приключенцев от горного медведя, которого воин забил насмерть кулаками. Пируя сражённым зверем, голодные и уставшие люди поведали вековому бойцу о новом чуде – Церкви Меридиана и людях, обитающих в ней.
На следующее же утро великан-отшельник распрощался с  незадачливыми искателями приключений и отправился в Меридиан.  Он преодолел весьма внушительный путь пока не оказался в искомом городе у ворот церкви.

Злые языки поговаривают о том, что благочестивый орден потомков Сигизмунда чересчур эмоционален не просто так. Причиной такой активности служит изъян в органах, вырабатывающих гормоны. И нестерпима ярость, царящая в душах верных Ему воинов, вызвана вовсе не фанатичной верой, а банальным отклонением от нормы в работе эндокринной системы.
К сожалению, злые языки уже давно изъяты из ротовых  полостей и прибиты гвоздями к головам лжецов. А те, кто всё-таки натыкается на подобную чушь в архивах, пусть знают, что раздавленная руками голова – не самое страшное, что может случиться с ними.
Как бы то ни было, Герхарт испытал колоссальную радость, увидев себе подобного. Конечно, не такую сильную, как если бы он вновь падал в десантной капсуле в мир, что встал на пути у его Похода. И даже не такую, как если бы где-то вдалеке мелодично запели лезвия страшного меча, устрашающего символа человечества.  Но видеть равного себе после стольких лет созерцания варварского мира – настоящее счастье, ничем не омрачённое и искреннее.
Герхарт осмотрел собравшихся, благо, ему позволяло его зрение, которое намного превосходило человеческое. За вратами собрались множество человек и их поведение вовсе не говорило о торжественном приёме, почётном карауле или хотя бы намёке на смотр войск. Все, кроме говорившего, были крепкими людьми и сильно напоминали промежуточное звено «эволюции» от обычного человека к ангелу смерти. Древний воин обратил внимание на то, что присутствующие направили на него арбалеты, что очень сильно понизила градус теплоты встречи. Герхарт на мгновение задумался, а успеет ли он убить их всех прежде, чем сам свалится замертво. Мысленно прокрутив в голове варианты развития событий, мужчина пришёл к неутешительному для себя выводу – всех перебить никак не удастся. Арбалеты хоть и были примитивным оружием, но без чёрного панциря первый же залп мог стать смертельным для боевого брата. Отложив все эти мысли, Герхарт вошёл во врата.
- Я брат Герхарт из братства меча батальной роты маршала Корнелиуша, крестового похода Винкулус. -  Пророкотал вошедший, складывая ладони на груди в стилизованную аквиллу. – Кто ты и все эти люди, что так недобро на меня смотрят? – Вопрошал Герхарт, идя по направлению к командующему гарнизоном.

Обменявшись рукопожатием, Герхарт направился следом за Гидеоном. Убранство храма, совмещающего в себе ещё и казарму с трапезной и кухней, оказалось на удивление скромным и, возможно даже, аскетичным. Нигде не виднелись золотые статуи, изображающие Его в боевом доспехе и мечом, устремлённым в землю. Почти не ощущался запах благовоний, что просто обязаны были круглосуточно куриться в специальных нишах в стенах. И даже нескончаемый хор голосов, которые пели хвалебные гимны Ему и Его слугам, не оглашал ни единое помещение.
Герхарт был разочарован? Нет, скорее он испытывал печаль по поводу отсутствия непременной атрибутики храмов, посвящённых Ему.  Во всех коридорах, залах и комнатах, что прошёл чемпион воинства, было очень мало людей. Конечно, можно предположить, что бОльшая их часть сейчас находилась где-то за пределами дома Его, но в это верилось слабо.
Пока Гидеон и Герхарт шли к трапезной, ни один ин другой не проронили ни слова. А сказать хотелось очень многое. И радость встречи с человеком, который разделяет не только веру, но и жизненные идеалы. И ощущение воодушевления от того, что вдвоём они уже смогут возродить хоть какое-то жалкое, но подобие ордена. А судя по тому, что кроме капеллана здесь находились явно модифицированные воины можно было судить о медицинском уровне развития организации. И даже надеяться, что прогеноиды, находящиеся в телах ангелов смерти после их кончины будут пересажены четырём приемникам, а после кончины этих четверых, восьмерым следующим. И, если на то будет воля Его, когда-нибудь через несколько столетий даже этот захолустный мир, полный варварства и незнания технологий, получит полнокровный Орден. И пусть он будет вооружён примитивным оружием, это всё равно будет Орден Его ангелов смерти. И вот тогда-то трепещи нелюдь, верши над собой казнь язычник, бейся в агонии демон!
– Как же я рад тебя видеть, Гидеон! - Молвил Герхарт, как только они остались одни. – Столько лет я бродил по этому миру полному нЕлюдской мрази, колдунов и демонопоклонников в надежде узреть знак свыше. И вот этот знак! Как чёртик из табакерки в моей жизни появляешься ты. Да ещё и с целым храмом, посвящённым Ему!  -  Древний воин тактично опустил тему неумело заделанной стены. Не всегда же под рукой найдётся талантливый строитель-отделочник!
Герхарт хоть и был гостем, но долгожданная встреча так окрылила его, что он совершенно забыл о подобающих манерах.
- За тебя, брат! И за всех этих людей, что нахоядся в твоём подчинении! -Он схватил кувшин с вином и сделал из него глоток, затем протянул полупустой кувшин Гидеону.  – Скорее же расскажи о том, как ты попал в этот примитивный мир. И о том, как здесь появилось всё это!

Отредактировано Герхарт (2011-11-09 22:54:33)

- Поход Винкулус упёрся в мир демонов и язычников, недостойный существования. Ещё четыре сотни лет назад, как подсказал архивариус технослужителей, это был огромный аграрный мир, населённый восемью десятками миллиардов людей. Крупные города и нескончаемые поля служили тому доказательством. Но когда пришли мы, оказалось, что все эти поля усеяны черепами и залиты кровью. Храмы Его осквернены, а жители порабощены и мутировали под воздействием магии. – Начал рассказ Герхарт. Его ноздри раздувались, а мимика говорила лишь о том, что он чуть ли не на физическом уровне ощущает всю ту скверну, о которой рассказывает. - Как известно, безжалостность есть милосердие мудрых. И маршал Корнелиуш принял решение об уничтожении этого мира. Мы не высаживались в этот мир, напротив, ни единый участник его не ступил на твердь земную. Вместо себя мы послали самое страшное оружие, какое хранилось в наших арсеналах. Оружие, наполненное столь страшной болезнью, что никакой живой организм не мог продержаться против неё и минуты. Все те выродки, которые глядели на нас с поверхности мира превратились в гниющее ничто, а едкий газ, выделяемый их телами наполнил атмосферу смрадом смерти, изменив цвет неба на болотно-зелёный. И вот тогда-то с борта одного из наших судов была послана Стрела. Она несла всего лишь искру гнева Его, но этого хватило, чтобы весь мир сгорел дотла. – В тёмных глазах древнего воина полыхало то самое пламя. Неостановимое, дикое, пожирающее всё на своём пути. Мужчина смотрел в какую-то определённую точку на столе, продолжая вещать своим громким, но с нотками скорби, голосом. – На поверхности, и на два десятка метров вглубь почвы не осталось даже самого крошечного намёка на жизнь. Города были сровнены с землёй. От осквернённых полей не осталось и следа. Океаны выкипели , обнажив морское дно. Не осталось даже самого воздуха – огонь, воспламенивший газ от останков еретиков, поглотил всё.  Этот мир был мёртв. Мы радовались тому, что таким страшным ударом сохранили жизни бессчётному числи верных Ему людей. Но как горько мы заблуждались! –Герхарт умолк на весьма долгое время, будто бы рассказ его был закончен, но когда Гидеон уже собирался окликнуть своего брата по оружию и вере, тот заговорил. -  Спустя полтора года с флотом связался инквизитор из крыла демоноборцев. Он сообщил нам, что тот уничтоженный мир был всего лишь одним из условий возрождения Эн’су’рккиразэтара. Шесть тысяч лет назад рыцари, одетые в серое, принесли в жертву свои жизни в сражении, изгнавшем эту тварь из нашей реальности. Но демоны не умирают. Они отправляются в своё царство на какой-то определённый срок. И их возвращение в наш мир должно сопровождаться какими-то особыми условиями. Например, уничтожением миллиардов его последователей в единый миг. 
Герхарт сложил ладони на груди в символ аквилы, бормоча что-то неразборчивое. Но по тональности ритмике можно было судить о том, что это была литания. Совершал священнодейство он недолго, а по окончании процесса приложился к кувшину с вином.
- На наш поход был наложена епитимья. И мы были обязаны искупить кровью грех, который совершили по незнанию. Все боевые, резервные и разведывательные роты были обязаны высадиться на одном из спутников того самого разрушенного мира. Но, в отличие от мира, спутник являлся самой настоящей крепостью. С многомиллионным гарнизоном, состоящим как из предателей, так и из демонов и еретиков. С колоссальной системой противовысадочной обороны. С чудовищными машинами, скребущими своими богомерзкими головами небеса. Но мы не устрашились силы этих ублюдков. И мы упали им прямо на головы, разя без пощады и милосердия. – Не слишком располагающее лицо Герхарта исказила жестокая ухмылка, превращая его в гротескную горгулью, но не в человека. – Боевые братья высаживались на равных расстояниях друг от друга по длине окружности с центром – логовом Эн’су’рккиразэтара. Весь наш поход был обязан максимально долго удерживать силы врага, не давая им приблизиться к своему хозяину. В этот самый момент потомки тех самый серых рыцарей должны были изгнать бесовское создание обратно в преисподнюю. И мы справились со своей задачей. Более того, вместо отведённых нам для удержания шестнадцати минут,  орден бился почти двадцать. Самоубийственная задача была исполнена, но весь поход Винкулус пал. Никто не остался в живых. Я лишь надеюсь, что серым братьям удалось совершить то, ради чего было пожертвовано столько жизней. - Верный Его сын провёл ладонями по лицу, будто бы смывая с него кровь, а затем продолжил. – Я очнулся от того, что сам Бог-Император вдохнул в мою искалеченную оболочку жизнь. Он исцелил все мои раны и направил меня в этот мир. Для чего? Я и сам того не знаю. Вернее, не знал до сего дня. – Герхарт попытался улыбнуться, но у него это не получилось – дружелюбие некогда не было его сильной стороной.  А если быть откровенным до конца, то такая улыбка наводила на вопрос: «У него не разорвётся кожа от натуги?».
-Но что же мне теперь делать, брат? – Не без лукавства спросил воскресший воин Гидеона.

Отредактировано Герхарт (2011-11-15 02:21:41)

Герхарт на миг задумался о том, как это – быть простым человеком. Гидеон Айзек утверждал, что таким, как они, никогда не стать чиновниками или торговцами, но что, если он заблуждается? Да из Герхарта получится неестественно огромный торговец, так зато и охранять товары не понадобиться. Ведь кто захочет отведать кулаков такого громилы? Любые бандиты и прочая сволочь будут обходить лавку отставного ангела смерти Императора за милю, а то и за две. А как звучит: «отставной ангел смерти»?  Было в этом что-то противоестественное, как соитие человека с животным. Однажды ступив на пусть служения Ему уже нельзя повернуть с неё или вовсе оставить этот путь. Лишь смерть могла избавить истинного воина с далёких звёзд от служения своему обожаемому божеству. Да и то лишь на время. Ведь после славной кончины воину будет уготовано место по правую руку от сидящего на золотом троне Императора. И настанет час, все мёртвые борцы за Его дело будут жить вновь и пойдут в последнюю битву во главе с самим Императором и примархами. О таком конце, а вернее началае, времён повествуют множество преданий среди тех, чьё тело было изменено согласно Его божественной воле. Космические Волки называют это славное время Часом Волка и истово ждут, когда их пьяница-всеотец вернётся из своего похода в Око Ужаса. Кровавые Ангелы, орден потомков ангелокрылого примарха уверены, что в этот самый час один из золотых воинов спасёт самого Императора, а их лорд-коммандер Данте лишь живое подтверждение этим словам.
Как не печально было признавать, но Гидеон был прав. Ангелы смерти не стареют, не уходят на покой и не умирают от болезней. Их судьбой была гибель в сражении. Нести Его гнев ксеносам и язычникам, что может быть лучше? И что может быть более, славным, чем пасть с Его именем на устах? К чёрту жизнь ничтожного червя! И да пусть вечно сияет свет Императора!
- Выбор очевиден, капеллан. – Без малейшей нотки иронии в голосе ответил Герхарт. – И пусть убояться ублюдки, что осмелятся противиться воле Его. Но я бы хотел сохранить часть геральдики своего ордена при нанесении краски на доспехи в память о павших братьях. Также, мне неловко говорить об этом, но у меня совершенно нет никаких доспехов. Да и оружия тоже, не дашь ли взаймы, брат? – Попытался пошутить Герхарт.

Отредактировано Герхарт (2011-11-18 11:57:40)

Герхарт смотрел на доспехи и оружие. Он хотел плакать. Навзрыд, размазывая слюни и сопли по лицу, завывая аки дикий волк. На расстоянии вытянутой руки было всё то, что делало его не просто органической машиной божьего гнева, но настоящим воином, сошедшим с далёких звёзд. Доспехи были разных марок, но объединяло их одно – это были доспехи не предателей хаоситов, но верных Его сынов. Первыми из рассматриваемых комплектов силовой брони оказалась броня mark-4. Производство такого доспеха было налажено ещё до времён Ереси, расколовшей человечество надвое. В те далёкие годы, а дело было порядка одиннадцати-четырнадцати тысячелетий назад, он являлся венцом технологического совершенства. Все изъяны предыдущих серий доспехов были учтены и ликвидированы. Именно в то время, когда легионы астартес перевооружались этим чудом инженерной мысли, доспех звался «Имперский Доспех Максимус». Даже в самом названии было что-то помпезной и финальное. Мол, дальше уже не имеет смысла пытаться улучшить совершенство. Да оно и понятно, техножрецы отказались от использования отдельных  граничащих друг с другом бронепластин, взамен им избрав сплошной негнущийся доспех с гибкими сочленениями. Улучшенное бронирование силовых кабелей, питающих руки и грудь,  дало возможность проектировщикам переместить их на внешнюю сторону доспеха, в то время как использование новых материалов позволило уменьшить число и размер самих кабелей. Даже шлем кардинально отличался от шлемов mark-3 и mark-2. Именно начиная с этой модели этой серии воин мог поворачивать голову вместе со шлемом, а не как раньше – крутить головой в фиксированной броне, пытаясь углядеть за показаниями визоров, ауспексов и прочей тактической информацией.
Ещё двое доспехов оказались представителями mark-6. Отличительной чертой этой силовой брони являлся левый наплечник, покрытый полусферами клёпаной бронепластины. Такой экстравагантный внешний вид обуславливался не столько пережитками предыдущей версии доспехов, сколько банальной необходимостью уберечь именно левую часть воина. Дело в том, что удерживая болтер в правой руке за рукоять, боец невольно брался левой за цевье. Таким образом, он поворачивал левое плечо вперед, и весь огонь концентрировался именно на этой части доспеха. Кроме того, заметному изменению подверглась его нагрудная пластина. Больше на ней не были видны силовые кабели питания, так как они были перемещены под бронированные пластины; видимые наружные грудные и ручные кабели были продублированы под нагрудной пластиной и при повреждениях автоматически изолировались от основных систем - таким образом обеспечивалась высокая надежность и устранялись уязвимости сгинувшей в пожаре битвы за Терру mark-5. Шлем был скорее улучшенной версией шлема mark-4, чем новым типом. Для такого типа шлемов была характерна вытянутость передней части лицевого щита, с динамиком, расположенным на нижней, подбородочной, части шлема.
Венцом коллекции Гидеона оказалась броня mark-7. Очень далёкая от привычного для Герхарта mark-8, но всё равно весьма и весьма заметная ступень развития силового доспеха. Главным усовершенствованием оказался нагрудный пластрон, который должен был прикрывать большинство кабелей на груди и руках. Нагрудник нёс на себе империалис, череп с крыльями по бокам.  Именно он дал броне ее название: "Арморум Император".  И именно благодаря ему единственные оставшиеся наружные тяжело бронированные кабели были расположены в брюшной области. Другим основным отличием от mark-6 оказался отказ от левого клёпаного наплечника. Вследствие использования усовершенствованной версии ранца увеличилось энергоснабжение, что позволило улучшить защитные свойства доспеха, заменив оба наплечника гораздо более прочными и большими бронепластинами. Модернизация ранца непосредственно затронула и основной источник питания - солнечный конвертор был заменен портативным термоядерным реактором; а сферические сопла по бокам ранца, служившие в ранних версиях силового доспеха в качестве реактивных стабилизаторов, приобрели новую функцию - раструбов теплоотвода. Для поддержания равновесия силового доспеха были использованы новейшие гироскопические стабилизаторы, скрытые в бронированных наголенниках. Усовершенствования коснулись и коленного сочленения, но эта модификация была уже применена во многих поздних доспехах mark-6. Проект шлема mark-7 базировался на поздних разработках шлема mark-5, к тому же он мог быть легко заменен шлемом типа mark-6. В сущности, mark-7 представлял собой доведённую до ума версию mark-6, что позволило в критических ситуациях ремонтировать один тип брони за счёт запасных частей от другой.
- Я бы предпочёл вот эти доспехи. – Хриплым от волнения голосом заговорил Герхарт, указывая рукой на броню mark-7. В этот момент он ощущал себя как ребёнок, попавший на кондитерскую фабрику. Причём на этой фабрике были все виды сладостей и даже практиковались внутривенные инъекции шоколада. -Что же касается оружия… – Не договорил воин. А выбрать, надо сказать, было из чего. Герхарту сразу бросился в глаза цепной меч. Самое узнаваемое и одно из самых страшных орудий вестников воли Его. В отличие от примитивных железяк, коими так и норовили махать обитатели этого варварского мира, цепной меч одинаково хорошо резал и камень, и железо, и плоть, и кости. Конечно, против тяжёлых бронемашин с таким «аргументом» много не навоюешь, но цепной меч и не был предназначен для подобного типа боя. Его стихией являлась резня в траншее, в узком коридоре крепости или малых отсеках звёздных судов. Благодаря неимоверно быстро вращающимся острым зубцам меча удар им не столько резал, сколько вырывал с корнем огромные куски плоти, весело разбрызгивая кровь и остатки врага на несколько метро вокруг. И как бы не старались техножрецы придумать тысячу и один способ убить разумное существо, цепной меч навсегда остался непостижимой вершиной гениальности простоты формы и красочности содержания. Можно сжигать миры смертельными лучами. Можно расстреливать незащищённых ксеносов и людей из болтеров, но ужас при виде цепного меча не сравнить ни с чем. Страх того, что вращающаяся смерть обрушится тебе на ключицу и будет пробираться сквозь твои кости до мягких, незащищённых рёбрами, внутренностей, после чего по инерции размолов их в кашу выбросит через дыры в теле во все стороны,  не сравнить ни с чем. Герхарт много раз видел, как плакали враги, едва завидев страшное оружие в руках воинов Ордена. Как они в никчёмной попытке молили своих лживых богов о помощи, и как, не услышанные своими гнусными божествами, превращались в брызги крови и обломки костей.
Также ангелом смерти Императора были замечены различные виды силового оружия. Называлось оно так вовсе не потому, что нужно было иметь огромную физическую силу для его использования. Дело было в том, что всё подобное оружие имело генератор импульсного поля, которое во время соприкосновении с материей частично аннигилировал её. В итоге, как бы странно это не звучало, облачённый в силовой доспех воин, вооружённый опять же силовым оружием мог смело выходить на бой против, скажем, танка. Конечно, умение астартес играли намного более важную роль в битве, но с такой экипировкой шансы одержать победу существенно возрастали. Среди молотов и мечей Герхарт выбрал достойное себя оружие. Колоссальных размеров и веса двуручный клинок лишь отдалённо напоминал Чёрный Меч первого верховного маршала ордена - Сигизмунда, но особо привередничать не приходилось. Именно в честь Сигизмунда в каждом крестовом походе перед каждой битвой капелланом выбирался чемпион Императора. Его вооружали двуручным аналогом знаменитого маршальского меча и болтерным пистолетом. Затем чемпион давал одну из четырёх клятв и шёл в бой, повергая врагов к вящей славе Империума в целом и Ордена в частности.
- Он будет моим оружием. - Снимая с креплений меч, произнёс новоявленный инквизитор.
Гидеон наставил Герхарта в тактико технических характеристиках и особенностях работы доспехов и оружия в этом мире. Оказалось, что все энергетические элементы заменял молитвенник. И только по-настоящему верящий в правоту Императора человек сможет вновь заставить работать сложные приборы из технически более развитого мира. Герхарт, как ярый противник любого колдовства, всё-таки задумался о структуре данного принципа. И кабы не святое писание известных экклезиархов, то дело бы весьма попахивало ересью и колдовством.
Также воин не забыл одеть инквизиторскую инсигнию. Вот эта вещь была на самом деле омерзительным порождением колдовства. Ведь как мог один человек мысленно общаться с другим, не прибегая к помощи вокса?! Но, не без омерзения на лице, разглядев сию еретическую богомерзость Герхарт узрел некие пазы, которые явно предназначались для передачи информации на дисковый накопитель. Выходило, что устройство вовсе не поганое колдовское дерьмо, а самый обычный передатчик, который, не исключено, был создан ещё в Тёмную Эру Технологий, а внешний вид был придан исключительно для острастки. Безусловно, принципа работы воитель не понял, благо не являлся почитателем Бога-Машины Омниссии, но моральное успокоение получил.
Герхарт умолчал о том, какую роль хочет играть в новом для себя ордене, поэтому распрощался с капелланом и направился в выделенную ему келью. Попутно он был вынужден просить о помощи нескольких смиренных чад Императора – меч и доспехи в одиночку было перенести прямо-таки непосильно даже для могучего воина с далёких звёзд. Благополучно справившись с просьбой неофиты, как мысленно окрестил помогавших ему людей Герхарт, удалились по своим делам, а инквизитор отправился в библиотеку за вышеуказанным томом.

Не сказать, что читальный зал и книгохранилище поражали воображение размерами и числом посетителей. Это было обычное книгохранилище с полками, ломящимися от собраний знаний различный писателей и несколькими столами для чтения Люстры со свечами, что свисали с невысокого потолка нет-нет да и норовили ударить воителя по голове. Он героически уворачивался от коварного недруга, но дважды всё-таки хорошо приложился об один из коварных осветительных приборов. Запах, стоявший в библиотеке, отдавал сырой бумагой и мышиным помётом. Когда Герхарт подошёл к стойке архивариуса, выяснилось, что последнего нет на месте, а Герхарт и вовсе один в помещении. Поиски священной книги, заменяющей энергетические элементы, были недолгими. Томики писания лежали на самом видном месте – на столе архивариуса. Последнего, к слову, так нигде обнаружено и не было. Брать без спроса представителю адептус астартес вовсе не хотелось, поэтому он решил посидеть и почитать, что же написано в одной из книг. Пристроившись на, как ему показалось, наиболее прочном табурете, Герхарт принялся изучать написанное.
Сутью всего верования в Бога-Императора-Человечества была одна простая фраза: «враги Императора должны умереть». Эта религия не подразумевала никаких полумер, толерантности и терпимости к другим религиям. Есть только Он. Всё остальное – ересь. А кто считает, что возможно мирное сосуществование – еретик.
Если же попытаться уложить постулаты веры в несколько ёмких понятий, то получилось бы так:
« Сожги еретика. Убей мутанта. Уничтожь нечистого. »
Человек, по мнению богословов, являлся венцом создания, а все остальные расы презрительно назывались ксеносами и не имели права на существование. Причиной такой уверенности в собственном превосходстве был тот самый Бог-Император. Сверхчеловек, который смог создать из горстки полудиких миров настоящую Империю. Империю, которая простиралась на всю галактику, шаг за шагом оттесняя иные формы жизни от ядра галактики к её окраинам. Множество рас было стёрто в порошок лишь потому, что они банально существовали. Зачем терпеть иных, если можно уничтожить поганцев и заселить мир людьми?
Конечно, такая жестокая вера родилась в самый чёрный момент истории человечества. И тяжело винить павших духом людей в том, что устав от междоусобной войны, в которой полыхала вся галактика, они попытались найти Идею, способную повести человечество из мрака невежества к свету спасения. Но для многих обывателей этого захудалого мирка идея ксеноцида была неприемлема, а порой даже ужасающа. К счастью, Герхарт чуть менее двух с половиной столетий провёл за насаждением такой веры в народные массы. Вернее, нескончаемо истреблял всех неугодных Ему, поэтому он имел весьма простые и доходчивые методы убеждения обращения в истинную веру. И предчувствуя по поводу своей новой миссионерской деятельности он имел весьма положительные. Так и не дождавшись хозяина архива астартес направился в арсенал чтобы раздобыть там краску для покраски доспехов, не забыв прихватить книгу.

Как не старалось человечество идти по пути технического прогресса и самоулучшения, некоторые вещи не менялись в течение десятков тысяч лет. Таковым незаменимым предметом была жестяная банка для хранения краски. Именно такая банка и её подружки сейчас стояли на столе в келье Герхарта. Келья была довольно обширной и в меру комфортабельной. Имелся стол, кровать и три стула. О большем не приходилось даже мечтать. Цвета краски были выбраны согласно геральдике Ордена Герхарта и похода Винкулус. Но перед тем как начать покраску доспеха воин несколько часов провёл в горячих молитвах, сопровождаемых любовными поглаживаниями брони. Для обычных смертных солдат броня была самым обыкновенным средством не умереть от какого-то банального попадания топора в тело, но для воина с далёких звёзд она была женой, ребёнком и всей семьёй вместе взятой. Нет, даже не семьёй, а страстной, развратной любовницей, которая только и ждала, когда её возьмут силой, но не лаской. Но Герхарт всегда относился к своей броне очень бережно, с чувством глубокого уважения и любви, поэтому он всё-таки решил «брать» броню лаской. Он начал покраску с наголенников. Согласно канону его Ордена они должны были быть чёрного цвета. Воин стал проговаривать литанию скорости, дабы его ноги были быстры. Вместе с этим он покрыл наголенники чёрной краской в несколько слоёв. Сделано это было кистью под названием ракля. Именно такой тип кисти максимально подходил для однотонной покраски крупных поверхностей. После этого Герхарт отложил инструмент и стал ждать высыхания краски, продолжая проговаривать литанию скорости и размышляя над определённой трудностью. По правилам кодекса на правом колене должна была быть изображена цифра, символизирующая роту, в которой служит боец. Но от роты ни осталось ни единого человека кроме Герхарта, да и от всего похода Винкулус остался лишь он. Поэтому, номер роты писать не стоило, ведь в таком случае нужно было на одном единственном колене изобразить : «I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII», что было, мягко говоря, затруднительно. Поэтому Герхарт решил не писать никаких чисел вообще. Кроме того, на внешней боковой стороне левого наголенника воин изобразил почётный знак принадлежности к вышеуказанному походу. Знак этот выглядел, как белый геральдический щит с двумя красными полосами, пересекающимися и образующими угол в вершине щита, а под этим углом появился железный ореол – знак отличия выдающегося командира и стратега(к слову, этим самым выдающимся командиром и стратегом был маршал Лудолдис). Подождав восемь часов, он решился продолжить покраску. Покраска, опять же в несколько слоёв, набедренников сопровождалась нескончаемым прочтением литании силы, чтобы при передвижении ноги крепко стояли на земле, а твердь не разверзалась под ними. Затем настал черёд покрывать краской наручи и перчатки. Литания силы сменилась на литанию ненависти, чтобы в бою нестерпимый гнев с каждым ударом обрушивался на врагов человечества. На этот раз Герхарт не остановился на покрытии чёрной краской частей доспехов. Ведь он изобразил знак Омниссии золотой краской на каждой фаланге пальцев и костяшках кулаков в знак уважения к одному из аспектов Императора. Черепа были не обычными: левая их часть принадлежала человеку, а правая была сильно модифицирована аугметикой. Сделал воин так потому, что именно благодаря Деус Механикус появилась  возможность существования подобных доспехов. Помимо уважения к Богу Машин преследовалась цель устрашения. Пусть каждый невежда знает, что эти кулаки принесут в его бестолковый расколотый череп Знание-о-Его-Величие.
Ранец и нагрудник были выкрашены опять же в чёрный цвет. Лишь на груди гордо красовался империалис. Череп и крылья были окрашены серебряной краской, как было заведено у его Ордена. При покраске этих частей доспеха была невообразимое множество раз прочитана литания стойкости. Она должна была способствовать тому, что доспех выдержит чудовищной силы повреждения. На тыльной стороне ранца Герхарт изобразил символ своего Ордена, который по загадочному стечению обстоятельств (воле Императора) совпадал с символом инквизиции в этом захудалом мирке. Единственным отличаем от официально принятого символа стала серебряная краска, изображающая знак. Сделал это недавно получивший сан инквизитора не чтобы унизить или уязвить Гидеона, но потому, что таково было требование ордена Чёрных Храмовников, к которому принадлежал сам Герхарт.
Затем настала пора окраски шлема. Читая литании ясного зрения и быстроты реакции, воин окрашивал шлем в традиционно чёрный цвет, оставляя не тронутыми визоры и сенсоры авточувств доспехов. Кроме того по верхней части шлема золотом был нанесён лавровый венок. Согласно кодексу он присуждался лишь воинам, совершившим "героический подвиг, приведший к великой победе" или "проявившим исключительную храбрость". Свой венок Герхарт получил за победу над шагающим саркофагом из легиона-предателей Железных Воинов, вскрыв сверхтяжёлую броню гробницы мечом и расстреляв из болтерного пистолета в упор то, что некогда являлось астартес. Поганую тварь не спасла ни штурмовая пушка, ни чудовищных размеров металлический кулак, способный пробить лобовую броню танка имперской гвардии.
В память о былом подвиге инквизитор смаковал нанесение каждого листочка лаврового венка на шлем. Даже среди братьев его ордена мало кто мог похвастать такой почестью. А в этом мире очень сомнительно было вообще существование второго такого человека, как Герхарт.
И вот настало время красить наплечники. С правым никаких проблем не возникало. Снежно-белый наплечник с чёрной окантовкой и чёрным крестом на нём – символ любого посвящённого воина ордена. А вот с левым возникли трудности. Дело в том, что красящий доспехи воин принадлежал к Братству Меча – личному взводу, возглавляемому непосредственно маршалом похода, ныне покойным Корнелиушем. И согласно кодексу наплечник должен был иметь чёрный цвет с красной окантовкой и красным крестом, который в незапамятные имена именовали мальтийским. Но такой окрас не был допустим ввиду того, что от братства остался один единственный человек. Поразмыслив немного, Герхарт решился всё-таки сделать наплечник идентичным правому. Он до конца не был уверен в своей правоте, но ему показалось, что такой окрас будет выглядеть более достойно.
Завершив покраску доспехов, инквизитор провёл двое суток в молитвах Императору о ниспослании ему силы и решимости в дальнейшей жизни. Герхарт молился о том, чтобы как можно быстрее люди осознали своё истинное место в мире и поганой метлой изгнали все ксеноформы жизни за грань бытия. Молился он и за души всех павших братьев по Ордену, что отдали свои жизни во искупления грехов. Молитвы продолжались денно и нощно, благо заботиться о сне и питании воину не приходилось – тело, дарованное Императором, могло очень долго время существовать как без сна и отдыха, так и без еды и питья.

И вот настал долгожданный миг облачения в доспех. Оказалось, что самостоятельно это сделать довольно тяжело. Герхарта всегда одевали сервиторы и молитвенные же сервиторы в это время мерно пели оды и гимны Императору и его гневу. Но сейчас нужно было не только одеть броню, но ещё и удержаться на ногах. Только при условии, что эта самая броня весит вчетверо больше тебя, процесс становился весьма проблематичным. Не без кряхтения, толики превозмогания и, под конец процесса, бранного словца, облачение было завершено. Фолиант со словом божьим был бережно помещён в специальный паз в доспехах; на место, где должен был располагаться болтерный пистолет. И как только это действие совершилось, реактор в ранце запел таким родным сердцам Герхарта звуком. Сервоприводы и искусственные мышца ласково, но едва слышно, заскрипели. В визорах шлема отобразилась тактическая информация, а суставные сочленения доложили о герметизации посредством умилительного щёлканья. Последними дали о себе знать авточувства, которые имели крайнюю степень важности для воина. Инквизитор провёл ладонью, закованной в латную перчатку, по лицу и почувствовал уколы волосков бороды на руке. Он вдохнул воздух внутри герметично пристёгнутого к доспехам шлема и узнал, что в комнате немного пахнет сырым деревом.
Но самое важное ждало Герхарта впереди. Он взял в руки меч. И, чуть ли не испытал оргазм. Именно сейчас он стал настоящим ангелом смерти Императора. Жутким оружием человечества, борющимся за его существование. И, наконец, он почувствовал себя дома, внутри своей маленькой крепости – доспехе. И кабы кто-то был в келье, а на инквизиторе не было шлема, то этот самый кто-то заметил бы, как Герхарт весело и как-то совсем по-детски улыбается.

Спустя четверо суток с момента последней встречи, Герхарт прибыл в личные покои капеллана ордена инквизиции. Он деликатно постучал в двери и, дождавшись ответа, вошёл внутрь, щеголяя новыми доспехами и мечом, прикреплённым на магнитную застёжку к ранцу. Поверх брони, на груди, красовалась инсигния.
– Приветствую, брат капеллан. – Подчёркнуто официально заговорил Герхарт. – Если твоё предложение ещё в силе, то я бы хотел стать капитаном роты. И, если не будет возражений, бойцов и геральдическое имя для неё я выберу сам.

Отредактировано Герхарт (2011-11-20 23:47:42)