===> Третий круг

Что делать, Фауст?
Что делать?
Абсолютная, оглушающая, совершенная безысходность их положения становилась настолько очевидной, что даже не вызывала отчаяния - только раздражение да глупую, бессильную злобу. Рана саднила, жглась, и создавалось впечатление, что к коже изнутри то и дело прикладывают раскаленные щипцы.
.-..Ты не совсем бесполезна - обрадовал её демон.
Эльта ощутила что-то вроде смеси раздражения и самодовольства.
- Какая неожиданность. - огрызнулась она, скрещивая руки на груди.
-Ты чистокровная, да?
- Что-то вроде того - "Идио-отский вопрос. Какая, к чертям, разница - чистокровный, обращенный, полукровка, да хоть папа Римский во плоти! Я сейчас на части от боли распадусь, и матушка с батюшкой вряд ли придут на могилку оплакивать мое бедное бренное тело и заблудшую бедную душеньку, будь они трижды тридцать раз неладны!" Эльта помрачнела еще заметнее - она совершенно не считала собственное происхождение чем-то, чем в действительности стоило бы гордится, а, кроме того, боль становилась с каждой секундой всё более и более невыносимой, делая демонессу крайне не расположенной к приятной светской болтовне.
Однако, раз спрашивал о чистокровности - сам, вполне вероятно, к законным отпрыскам истинных демонов не принадлежал. Но, в самом деле - какая, к чертям, разница....
Есть, наверное, такой закон подлости, согласно которому, всегда и везде, дальше всегда хуже. В данном случае "дальше" было следующим кругом, и он вполне  вписывался в это правило.  Если раньше  они сталкивались с вполне очевидными и, как теперь казалось, не такими уж пугающими опасностями вроде стражей, кипящей смолы, лавы и тому подобного, то от этого круга местного Ада можно было ожидать чего угодно - ну, кроме безопасности, конечно.
Перед ними простиралась бесплодная пустыня, совершенно безлюдная и настолько угнетающе безжизненная, что с трудом подавлялось в себе желание закричать как можно громче что-нибудь вроде "Э-эй, есть тут кто-нибудь?" - пусть никто и не ответит, но слышать эхо - значительно лучше, чем не слышать совершенно ничего, находясь в постоянном ожидании новых испытаний, которые, вне всяких сомнений, в скором времени их настигнут - раньше или позже, но, увы, непременно.
Неизвестность продлилась недолго - небеса (или их иллюзия - в самом деле, какие небеса в Аду?) разверзлись, исторгая из себя потоки кислоты, разъедавшей все и вся, встречавшееся на пути. Несколько коротких мгновений Эльта еще стояла неподвижно, глядя, как капли прорезают борозды в песке - до тех пор, пока кислотные потоки не коснулись её собственной макушки. Девушка стиснула зубы, подавляя рвущийся вопль боли и отчаяния. Волосы жалко, конечно, но волосы-то не зубы - отрастут... если, конечно, будет, на чем отрастать, а это, судя по всему, очень даже маловероятно.
Если  до этого момента дьявольски нестерпимо жгло только истерзанную руку, то теперь, казалось, в листы калёного железа Эльту завернули целиком - от ног и до макушки. Боль то накатывала волнами судорог, равномерно окатывая все тело целиком, то фокусировалась в одной точке, и это было едва ли не более невыносимо. Вот ударилась капля о макушку, заставив вжать голову в плечи, вот - еще одна оставила лакрично-красный след-ожог на плече, не скрытом опаленной тканью платья, а вот следующая стукнулась о кончик носа - больно, больно, мучительно больно. Будь проклят тот, по чьей вине она здесь, будь проклята Судьба, если это её проделки - трижды проклята вместе со всеми богами и чертями! Некого винить некого - разве что только невезение собственное да глупость патологическую, но и от них никуда не скрыться, как ни старайся. Еще одна капля разбилась о босую ступню - новый ожог, новая волна боли. Скорее бы всё это закончилось, уже не важно, как - выбраться отсюда или захлебнуться безмятежным, вечным сном смерти - что угодно, лишь бы не ощущать больше, как едкие капли разъедают кожу.
Демонесса не знала, что делать дальше, не знала, стоит ли вообще прятаться от кислотного дождя, или шансы на спасение всё равно так ничтожны, что лучше сейчас выйти на открытую местность, запрокинуть голову и умереть настолько быстро, насколько это возможно. Эльта села на песок (который, наверное, не менее опасен, но не стоять же тут вечность, правда?), поджала ноги под себя и закрыла голову руками, стараясь максимально сжаться - защита скорее психологическая, чем физическая, так как от дождя это не спасало, но становилось спокойнее.
  Что, собственно, еще оставалось? Только ждать, безропотно ждать, пока Монтесума найдет то, что ищет, и они выберутся отсюда - или же умрут здесь,  это уж как повезет...
Что делать, Фауст?
Прядь волос упала на песок. Больную руку опалило кислотой.
Что уж тут поделать...

Отредактировано Эльта (2011-08-12 22:21:56)

-Черт, черт, черт, черт!
Сколько еще раз можно выругаться? Сколько ругательных слов нужно произнести для успокоения? Сколько нужно перенести боли, чтобы наконец подохнуть?!
Монтесума не знал... Или не хотел знать.

Люди, существа, распластанные на песке, в ямах, везде... Молили о пощаде, о спасении... Демон молча шел, хотя, конечно, знал, что в пространстве он практически не перемещается. Везде души... Впереди, сзади, вокруг, под ногами. Демон шел по чужим костям, конечностям. Все пропитанно мясом. Сознание отказывалось воспринимать все это. Монтесума шел, по щиколотку, по колено погружаясь в плоть. Медленно, схватившись за живот покалеченной рукой, демон опустился за землю. Посмотрел на жижу на мягкую, теплую шипящую жижу. Из неё показалось лицо. Монтесуму вытошнило.
Он поспешно поднялся, все еще неловко покачиваясь, он не смотрел под ноги. Только на грязное, жестокое, как будто колющее небо.
Дождь прекратился, как будто давая ненужную, ложную надежду.
Эльта сидела рядом, она еще не осознала. Она еще не поняла, что стоят они не на песке, а на чужих телах... Все иллюзия, но она гораздо приятнее  реальности. Внезапный, резкий порыв. Монтесума протянул девушке руку.
-Пошли.
Он шагнул, казалось бы в песок, но попал в весьма неплохо обустроенную комнату. Монти все-таки смог преодолеть иллюзию, ему позволили это сделать. Он не кусок искалеченного муками ума, он попал сюда с целью и только цель давала возможность уму выжить и позволить Монтесуме шагнуть в чужой ад. Персональный ад. Как красиво и поэтично. Он страдает не как остальные - только болью, тупой, но увы, весьма действующей. Он страдает красиво... Красивый, широкий письменный стол сделанный из дорогого, но непрочного дерева. Комната сама по себе не отличалась роскошью, как и размерами: была довольно тесной даже для одного человека или существа. Втроем было мягко говоря неуютно. Стены были каменными, как и пол. А вот суровый "мутант" смотрелся комично. Он был уродлив, как дитя козла и чего-то человекообразного. Сама мысль о таком зачатие была тошнотворной. Как и результат... А его серьезный, стальной, но почему-то слабый голос как будто не принадлежал телу. Да, прибывание в аду, меняет характер и ломает рассудок... Что может быть хуже раненной души?
Как ни странно, на Монтесуме оказалась одежда. Волосы были целыми... В общем, в комнату он шагнул в том состоянии, в каком и попал на этот проклятый круг. Торс был обнажен и покрыт запекшееся кровью, своей и чужой. Штаны были весьма помяты, но еще целы. На правой руке не было кожи. А рядом была Эльта. Монтесума помог ей попасть сюда. Тут хоть пока не опасно...
-А поздороваться? И я не менее смертный чем ты, ты еще можешь говорить? Это не надолго... - Монтесума сделал шаг к Инквизитору, - Я преодолел ад, чтобы найти тебя, - в голосе было не раздражение, - ярость, при чем такая, какую нужно немедленно куда-то деть. Но внезапно Монтесума смягчился, только сильно ударив правой рукой по столу, как будто не чувствуя боли. Небольшая трещинка на непрочном столе выдавала силу удара. А боль показывали кровавые разводы на бумагах и древесине. Когда-то бывший живым материал интенсивно впитывал темно-багровую жидкость.
-Какая выгода от этого мне?
Новая атмосфера, уверенность, вновь разбудили наглого демона. Это он только что практически лишенный кожи блевал в гнилой жиже?..
-Мой рассудок пока что цел, - Монтесума усмехнулся, - так что за предложение? - Демон без приглашения сел на стул, - Я пришел за Орлом и это пока все что мне нужно. - Демон усмехнулся страшной, нечеловеческой улыбкой. Острые животные зубки мелькнули в оскале, капелька безумия блестнула в глазах. Разве можно сказать, что прохождение ада осталось незаметным в поведение Монтесумы? Он переглянулся с Эльтой, интересно, а что она думает? Наверное, вообще ничего не понимает, цепляясь за единственный знакомый образ Монтесумы. Выдержит ли она? Не потеряет ли рассудок?
Но сейчас это не важно. Главное ни какая-нибудь слабая, пусть и аппетитная демонесса, а возможность немного продлить свое существование на земле. Если Монти получит орла он отправится обратно, к луне. И, разумеется, как галантный мужчина, прихватит с собой обворожительную спутницу. Ну что, инквизитор, будем торговаться? Кто как ни демон, пусть даже обращенный, способен лучше и с выгодой продать или купить такой товар, как душу или жизнь? А речь явно шла о не менее ценных вещах.

Монтесума нахмурился. Он рассчитывал, что инквизитор хотя бы скажет что за задание. Соглашаться на неизвестно что? Лучше драка... Монти шел сюда, намереваясь сражаться, никаких заданий не должно было быть. Поэтому идея сражения ничуть не пугала демона. Он не может проиграть.
Инквизитор был холоден и расчетлив. Разве ему не хочется прекратить свои муки и умереть? Он тут, видимо, неплохо устроился - души на остальных кругах молят о смерти, чтобы хоть несколько минут боль была в меньшей степени, когда как Инквизитор просто скучал.
Титус выставил меч прямо у горла Монти. "Устрашает"- привычно подумал демон, небрежно отодвигая меч левой рукой. Мутант смело, на манер деревенских священников, самодовольных, но увы, слабых угрожал, хотя ясно видно было, что делает он это скорее для себя. Монтесума тихо хихикнул, не вставая со стула, лишь вытащив клинки из ножен и перекинув ногу на ногу. Сколько раз он слышал настолько наивные угрозы! Демон не стал уподобляться и просто улыбался.
Правая рука отказывалась держать оружие. Рукоять соскальзывала, пальцы почти не сгибались, оружие держалось непрочно. Пока Титус читал молитву было столько удобных моментов нанести удар! Но Монтесума скалился, легко засунув руки под стол, так, чтобы Титус не заметил ужасного состояния руки; выглядело это вполне непринужденно и незаметно.  Монтесума неуклюже содрал ремень со штанов, стиснув зубы обмотал грубую кожу вокруг руки, потом примотал туда меч. Крепко завязал. Все движение были сделаны очень быстро, и, как ни странно, умело. Бывали и такие времена, когда пальцы отрезали, или ломали запястья. А сражаться надо было! Вот и сейчас. Уложившись в длину молитвы инквизитора и нагло улыбаясь Монтесума крепко сжал оружие обеими руками. Ох, парные клинки, как приятно снова крепко держать ваши рукояти! Кровь капала с лошадиной кожи ремня, но боли Монтесума не чувствовал - руку он замотал слишком сильно, может и к лучшему.
После молитвы Монти почувствовал легкую головную боль, хотя, быть может, ему это показалось. Теперь демон громко, но по-настоящему рассмеялся. И стоило ли тратить на это столько времени?
Монтесума легко увернулся от столько мощного, но увы, неуклюжего выпада. Растерял Титус хватку за столько веков проведенных в аду. Сам Монтесума только увернувшись, быстро махнул клинком справа противника, нанося настоящий удар слева. Потом снова удары, клинки то скрещивались с гигантским мечом, то ударяли по нему и неимоверной силой. Монтесума пока не прибегал к магии, хотя удары он усиливал и ускорял с помощью энергии, но не сильно: будет неприятно, если противник узнает козырь демона.
Руки довольно быстро устали от блокировок настолько сильных ударов противника, поэтому Монтесума отбежал на несколько шагов. Сейчас будет магия... Демон сосредоточился, попытался наполнить оружие силой... Силы не было! Не было энергии! Проклятый инквизитор, он заблокировал каналы! Монтесума зло выругался, хотя потом пожалел об это: теперь противник воодушевиться слабостью демона. "Надо найти другие пути"
Но мысль о невозможности использования магии настолько раздосадовала демона, что следующую атаку Титуса он пропустил, делая рискованный, но сильный выпад вперед, целясь по правой руке монстра. Там, где наверное, и был артефакт. Получилась ли атака? Монтесума почувствовал мощное сопротивление, поэтому, скорее всего, Титус лишился руки с орлом. Но какой ценой? Мутант атаковал левой рукой, но удары были сильны. И один такой удар поразил Монтесуму в левое плечо. Теперь и левая рука была практически не способна к сражению. Мысленно демон горько ругался, но он поднялся, засунув оружие в ножны. У него еще есть одна рука, пусть и покалеченная, но твердо держащая оружие! Была, конечно, прекрасная мысль - добраться до орла, схватить его и благополучно отправится в Мир. По крайней мере, в задание говорилось именно так. А если отправление занимает долгое время? А что будет если отправление невозможно, пока Титус жив? Или может... Вдруг его не отправят без товарищей?! Тем более так хотелось захватить Эльту с собой.
В общем Монтесума не стал даже смотреть в сторону упавшего артефакта. В комнате на минуту воцарилась тишина, никто не шевелился. Небольшая передышка, прекрасно. Монтесума тоже решил немного запугать противника. Ему было неприятно, но он сделал это: медленно поднял клинок и с чувством провелся языком по струйке крови Инквизитора. Монтесума не морщился, а наоборот - показывал высшую степень блаженства. Так, по-вашему, делают исчадия ада? Так получи же! В душе, которая, по всей видимости отсутствовала, Монтесума хмурился и всячески выражал отвращение. Но он же запугивает. Так же он смотрел, чтобы Инквизитор по-подлому, пока "все отдыхают" не напал. Таких тварей он видал.
Глаза демона загорелись алым. Он почувствовал силу! Вот она, в живых телах! Из Титуса достать еще будет довольно трудно: он силен и физически, и магически. Только при каждом нанесенном ударе Монти сможет достать энергию. А вот из Эльты можно достать довольно много. Никакие моральные устои Монтесумы не протестовали против использования живых существ как жертв, даже девушек. Но Монти не станет этого делать, просто не станет.
Раненное плечо даже не болело. Демон чувствовал только холод. Вместо постоянного жара огня, крови, тела, он чувствовал мертвый холод. И это пугало.
Монтесума облизал уголки губ, встал в стойку и выразительно, но исподлобья посмотрел на противника. Я готов...