Яркий, звенящий, как монистовое ожерелье, изредка шипящий белый свет ослепил тебя. Несколько минут он постепенно затихал, будто потухающий костер, все еще теребя слух, а затем исчез, размывшись в нечеткие силуэты. Ты открываешь глаза.
Ты в пещере. Прикован, вокруг тьма, только странные кристаллы освещают силуэты твоих "похитителей". Ты смутно вспоминаешь как попал сюда.
-Имя? - требовательно спросила она. Тебя моментально окружили стражи. Ты чувствуешь их силу и решаешь не спорить. Да и цепи больно крепкие, магия на них не действует.
-Эр... Эрик. Обычно так и зовут. И иногда - Эарлерн.
Женщина кивнула. Выглядела она спокойной, но на самом деле была очень взволнована.
-Кто ты такой?
-Обычный человек.
-Понятно, - женщина слегка взмахнула копной волос, убирая пряди от лица. Она подозвала какого-то немолодого и изрядно помятого мужчину. Женщина что-то шепнула ему и маг, вяло закивав подошел к тебе. Он закрыл глаза и начал бормотать что-то о тебе. Ты смог различить его шепот и с любопытством слушал. Он как-то узнал твой характер! Ты с удивлением замечаешь, что он говорит правду.
-Ты еще так юн, что не успел раскрыться полностью, набрать достаточное количество наглости, дерзости и хамской развязности, достаточное для того, чтобы иметь возможность долго и "весело" выживать в этом мире. И явно не скоро успеешь - от природы замкнутый в себе мальчишка. Не то чтобы слишком скромен, боязлив, брезглив - нет; порой ты бываешь вспыльчив, а если уже вступил в разговор, то не станешь увиливать от какого бы там не было ответа, хотя совсем не всегда можешь удержаться от сарказма или язвительности со своей стороны. А если уж тебя хорошо знать, то вообще не повернется язык назвать тебя трусом. Тем не менее, ты уже привык тщательно обдумывать те действия, которые совершаешь, обдумывать любой шаг, который, по твоему мнению, может серьезно повлиять на твою собственную или чью-то чужую жизнь. И обдумываешь ровно столько, сколько надо, и в этом пытаясь найти что-то вроде "золотой середины". Впрочем, долго медлить и стоять на месте - и это не входит в твои привычки. Ты не боишься смерти, не особенно страшишься даже мучительной смерти. Для тебя куда страшней будет загубленная, испорченная, но долгая жизнь, и именно поэтому ты стараешься быть тактичен с жизнью, а не со смертью. Ты четко веришь в то, что судьба зависит только от самого существа, а не от произвола, и делаешь все возможное, чтобы доказать себе самому эту веру. Ты всегда стараешься доделать любое дело, за которое взялся, выполнить любое условие или клятву, которую дал, ведь ты так не любишь, даже отчасти боишься лжи, невыполненных обязательств, тебя раздражает безответственность. Но в своем отношении именно к другим живым существам, а не к принципам, правилам и делам ты непостоянен. Твое отношение к ним способно скоро меняться, уважение к ним по твоему убеждению, так же, как и судьба от своего хозяина, зависит именно от них самих, а не от тебя. А ведь долго не совершать никаких поступков способен мало кто. А так же ты чрезвычайно гордый, так часто ограничиваешь себя рамками чести и достоинства... Но ты редко собственными руками ставишь то, что тебе дорого, на грань риска, под опасность. Потому, что ты неприхотлив и не требуешь к себе множества внимания (тебе страшна участь слишком известного человека), тебе мало что необходимо, следовательно, ты мало чем дорожишь. Ты долго привыкаешь к чему-либо, но едва привыкнув, уже навсегда оставляешь вместе с этим предметом, местом или существом часть своей души. А еще ты, правда, внутри себя, стараясь не показывать этого всему свету, очень боишься собственного бессилия. Полного бессилия, когда уже отлично сам знаешь, что ничего нельзя сделать, ты боишься отчаяния. Если тебя оно захватывает, то ты сразу же теряешь любые силы, ты с трудом понимаешь, что происходит. Будто эпилептик. Но чтобы там не было, ты все-таки добр, у тебя еще наполовину детское сердце. Ты умеешь прощать почти всех, почти за любые поступки, хотя так стараешься прикрыть в себе эту черту.
-Н-да... Интересно, - притворно удивилась женщина, она слышала и не такое!
-Так, а теперь скажи что ты принес с собой.
Ты отворачиваешься. Что за наглость? Тебя привели сюда, начали допрашивать, читать мысли и душу. Отпустят ли тебя? Сам ты не сможешь выбраться... лучше говорить правду.
-Неизменно меня сопровождают лишь двое - обоюдоострый длинный меч и мой конь. Все остальное совсем не так необходимо, чтобы... Чтобы постоянно таскать это с собой.
-Неплохо, - то ли с сарказмом, то ли с восхищением прошептала женщина. А ты стал замерзать, конечно, ведь столько сидеть без движения на камне. Неприятно.
-Эй, магичка, подойди сюда! - крикнула женщина. И в ту же минуту откуда не возьмись на сцене появилась юная девушка. Она видимо была слепой. На её глазах была белая пелена, движения девушки были скованными и неловкими. Но она уверенно начала описывать твою внешность, видимо, училась смотреть на мир не глазами.
-Он молодой, очень складный, чуть выше среднего роста парень. В нем нет ничего такого, чтобы он сразу выделялся из толпы, но все-таки... Эарлерн выглядит так же непритязательно, каков он по характеру. Будто бы сам собой обыкновенно теряется в тени, и это заслуга даже не только его собственных желаний, а и просто природной сущности, внешности и прочего. Но это уже к другому. Каштановые волосы, всегда несколько растрепанные, порой падающие на глаза пряди; карие глубокие глаза, неизменно спокойные и отчасти холодные, но с постоянным гордым блеском. Довольно правильные черты лица, правильные, прямые, но и "скучными", навевающими холод каменными чертами их назвать нельзя. Если его ничто не будет сковывать, ничто не будет мешать, то можно будет заметить высокие, расправленные плечи, хорошую, чем-то напоминающую аж королевскую осанку. Долгие годы верховой езды делают свое дело. У него явно хорошие, даже отличные для его возраста навыки воина, чуткий слух, отменная реакция и координация, он чувствует каждый миллиметр меча, когда его руки сжимают рукоять, чувствует каждый вздох и каждый удар сердца своей лошади. Выносливый, довольно быстрый в бою, если того требует ситуация, но отнюдь не непобедим и очень даже уязвим, увы,-тебя неприятно передергивает, особенно сильно действует тот факт, что это правда; у тебя много слабостей в технике боя, и требуется опыт, чтобы их устранить,-Одежда не блистающая, но аккуратная в той степени, чтобы не мешала движениям. Особенно заметен длинный плащ темно-фиолетового цвета, с невысоким воротником, окаймленным золотой нитью. Кажется, это единственная боле-менее дорогая его вещь. Остальное все чисто походного типа: белая рубашка, жилет, черный пояс с крепкой пряжкой, белые бриджи и высокие черные сапоги.
Ты поразился словам девушки. Ведь она описала тебя всего до самых мелочей! Девушка, закончив, забилась в самый темный угол. А допрос продолжался.
-Что же ты умеешь? Небось очередная ни к чему не пригодная тварь, - в голосе женщины читалось любопытство, а оскорбления она сказала невзначай, наверное, даже не заметив.
-Больше половины своей жизни я езжу верхом и владею мечом, так же несколькими другими видами холодного оружия... Но уже хуже, а жаль. Имею ясное представление о стрельбе из лука, и... Кхм, так же неплохо разбираюсь в ядах.
-Ты пригодишься нам. Иди, когда придет время ты поймешь что должен делать.
Женщина сняла с тебя цепи. Ты вышел из пещеры. Что ждет тебя здесь? Смерть, боль или счастье и радость? Отразится или это "Распределение" на твоей судьбе? Единственное, что ты знаешь точно - теперь ты часть этого Мира.
ОФФ: не читано, ни правлено, был бурный творческий процесс.
