Яркий, звенящий, как монистовое ожерелье, изредка шипящий белый свет ослепил человека. Несколько минут он постепенно затихал, будто потухающий костер, все еще теребя слух, а затем исчез, размывшись в нечеткие силуэты. Парень, прикованный в пещере, медленно открыл глаза.
Вокруг тьма, и только странные кристаллы освещают силуэты его "похитителей". Он смутно вспоминал как попал сюда.
-Имя? Возраст? - требовательно спросила она. Тебя моментально окружили стражи. Ты чувствуешь их силу и решаешь не спорить. Да и цепи больно крепкие, магия на них не действует.
-Алексо Рицу, -хрипло произнес парень и тут же досадливо поморщился, опять оплошал с представлением, а ведь давно уже мог бы привыкнуть, и поспешно добавил. - Не родственник!Двадцать восемь лет мне.
Женщина кивнула. Выглядела она спокойной, но на самом деле была очень взволнованна.
-Кто ты такой?
-Человек, хоть это и не сразу заметно, - ехидно отозвался Алексо, жутко недовольный своим дурацким положением и невозможностью из него выбраться.
-Понятно, - женщина слегка взмахнула копной волос, убирая пряди от лица. Она подозвала какого-то немолодого и изрядно помятого мужчину. Женщина что-то шепнула ему и маг, вяло закивав подошел к тебе. Он закрыл глаза и начал бормотать что-то о тебе. Ты смог различить его шепот и с любопытством слушал. Он как-то узнал твой характер! Ты с удивлением замечаешь, что он говорит правду.
- Характер у него омерзительный, и по мнению окружающих, и по своему скромному убеждению, едкий, ядовитый, острый на язык и способный довести любого до состояния крайнего бешенства. Алексо редко задумывается о последствия своих поступков, оставляя все на «здесь и сейчас», то бишь больше прислушиваясь к собственным прихотям и желаниям, нежели к таким эфемерным для него понятиям, как вежливость, честь и долг. Это конечно не значит, что парень безнравственный, психический и моральный урод, нет! Просто представление обо всем в этом бренном мире, в том числе и об отношениях между разумными и не очень существами у него несколько своеобразное. Слабости? Достаточно будет посмотреть на его лицо под маской, и все сразу станет ясно. Страхи? Есть где-то глубоко запрятанный в подсознании страх навсегда остаться таким, какой он сейчас. А что до его биографии...Вам нравится иметь семью? Глупый вопрос, разумеется, ответом на него в девяносто девяти случаях из ста будет «да». А большую семью? Включающую в себя помимо обязательного набора в виде папы, мамы, братьев и сестер еще и огромную ораву самых разнообразных родственничков: бабушек и дедушек, прабабушек и прадедушек, дядей и тетей, кузенов и кузин, троюродных братиков и сестричек, а также сомнительного родства, но от этого не менее горячо любимых всеми семиюродных … и по второму кругу: дядей и тетей, братишек и сестричек. И ладно бы они сидели спокойно в отдаленных уголках мира и изредка связывались с основой семьи Рицу редкими посланиями по особо торжественным случаям, так нет же, за редким исключением (в виде прадедушки по маминой линии, забравшегося в глубокую глушь и семиюродной тетки Алевтины, вышедшей замуж за островитянина и поселившейся с мужем) все родственники проживали в столице и близлежащих крупных городах, находясь в состоянии перманентной кочевки от одного к другому. Это еще терпимо, если быть непосредственным наследником, сиречь первым сыном, но что делать пятому?! Этим вопросом озадачились и родители, благополучно распределившие судьбу первых четырех -наследника оставить в столице, пускай учится управлять здешними несчетными лавками, второго сына - в соседний город, заведовать тамошними мануфактурами, третьего – отправить налаживать контакты с отдаленными городами, четвертого – с островами. Но чем, скажите на милость, занять пятого после получения им неплохого, классического, в общем-то, купеческого образования? Долгое время этот вопрос был самым популярным и самым обсуждаемым среди многочисленных родственников (которые под шумок, пока решалась сия сложная дилемма, даже умудрились на два года сплавить Алексо к знаменитому столичному барду, где бедолага, Алексо конечно, а не бард, обнаруживший более чем неплохой баритон и задатки к музицированию, вынужден был стоически сносить попытки сделать из него «серебряный голос» столицы. Этому вопрепятствовал на редкость странный репертуар самого Алексо, который между классическими произведениям с очень серьезным видом умудрялся пропевать свои песенки, которые сочинялись по принципу «что взбредет на ум, то и пою», а воображение у пятого сына было невероятно богатым. Так и был Алексо с позором и недоумением именитого барда изгнан обратно в родной дом). Кем ему потом только не предлагали стать: и священником, и воином, и писцом, и тайным сыскарем, и… Алексо молчал-молчал, терпел-терпел, а потом высказался коротко и безапелляционно, что он-де пойдет в обучение к прадедушке Тайко и станет великим алхимиком. Сие неожиданное заявление вызвало море охов и вздохов от негодующих (со стороны дальней родни) до облегченно-равнодушных (со стороны родителей и братьев с сестрами) и один восторженный вопль (самого прадедушки Тайко на диво хорошо сохранившегося для своего преклонного возраста). Сказано-сделано, и отправился Алексо, гордо восседая на лошажьей спине, вместе с прадедушкой в дремучую чащобу, а точнее в находящееся посреди леса небольшое деревянное строение, которому теперь предстояло стать родным домом для пятого отпрыска купеческой семьи Рицу. Скажем честно, учился алхимическим премудростям Алексо спустя рукава, львиную долю времени уделяя праздному шатанию по лесу да ухлестываниям за деревенскими девушками. Благо, что деревенька располагалась в трех часах хода от избушки, и продукты из нее добровольным отшельникам в лице алхимиков, опытного и несостоявшегося, поставлялись два раза в месяц. Вот это самое раздолбайство и привело Алексо к весьма плачевным последствиям, когда он во время очередного экзамена смешал несмешиваемые ингредиенты и получил незапланированную реакцию в виде взрыва, изуродовавшего ему лицо, часть шеи и руки. Единственное, в чем повезло незадачливому алхимику, так это в том, что глаза, закрытые специальными очками, надеваемыми в целях безопасности, остались целы и невредимы. Впрочем, сие обстоятельство мало утешило Алексо, в одночасье превратившегося из симпатичного молодого человека в уродливую на него пародию. Восстановить внешность не помогли ни чудодейственные эликсиры прадедушки Тайко, ни маги, к которым обращались родные Алексо. Более того, ухмылки, двусмысленные смешки, а то и откровенный испуг, с коими сталкивался юноша в тщетных попытках найти исцеление, поспособствовали негативным изменениям в его характере. Молодой человек стал замкнутым, настороженным, агрессивным и весьма-весьма язвительным. Придя к осознанию, что никто и ничем помочь ему не в состоянии, Алексо заполучил «дышащую» маску и вернулся в прадедовскую избушку, где и жил, перемежая жестокие запои с попытками заниматься алхимией, впрочем, как всегда абсолютно безбашенно, справедливо аргументируя это тем, что теперь терять ему уже нечего. А после смерти прадедушки Тайко, Алексо плюнул на все, заколотил окна и двери и отправился познавать большой мир, представляясь случайным прохожим просто как Алексо. И ежели с его уст машинально срывалась фамилия, то молодой человек поспешно добавлял «Не родственник!» Ведь не стоит портить впечатление о почтенном семействе одним-единственным неудавшимся его представителем.
-Н-да... Интересно, - притворно удивилась женщина, она слышала и не такое!
-Так, а теперь скажи что ты принес с собой.
Ты отворачиваешься. Что за наглость? Тебя привели сюда, начали допрашивать, читать мысли и душу. Отпустят ли тебя? Сам ты не сможешь выбраться... лучше говорить правду.
-Что со мной? – голос уже отстраненный, еще бы, вдруг все тщательно скрываемые даже от самого себя факты биографии всплыли наружу, а вспоминать их совершенно не хотелось. – Сумка с моим алхимическим оборудованием, тем, что можно взять с собой, пузырьки, ингредиенты, готовые зелья и мази, если подробно описывать, то жизни не хватит, - все же годами лелеянная ядовитость взяла вверх над апатией. – Ну деньги по мелочи и несколько драгоценных камней. Ах да, еще кинжал, чуть меньше локтя длиной.
-Неплохо, - то ли с сарказмом, то ли с восхищением прошептала женщина. А ты стал замерзать, конечно, ведь столько сидеть без движения на камне. Неприятно.
-Эй, магичка, подойди сюда! - крикнула женщина. И в ту же минуту откуда не возьмись на сцене появилась юная девушка. Она видимо была слепой. На её глазах была белая пелена, движения девушки были скованными и неловкими. Но она уверенно начала описывать твою внешность, видимо, училась смотреть на мир не глазами.
-Среднестатистического роста примерно в метр восемьдесят два сантиметра, худощавого телосложения, черные всклоченные короткие волосы перьями торчат в разные стороны, сзади оставлено несколько длинных прядей, неизменно заплетенных в косичку, украшенную серебристыми висюльками в форме капелек, на лице черная матерчатая маска из легкой «дышащей» ткани, начинающаяся от корней волос и заканчивающаяся у ворота рубахи, оставлены лишь прорези для глаз, которые отличаются глубоким темно-синим цветом, и губ, на руках черные перчатки, - дальше девушка, не стесняясь стянула маску со лба, а затем отогнула и край перчатки, нарвавшись на весьма негодующее и почти нецензурное восклицание невольного пленника.- Кожа под маской и на кистях рук выглядит очень страшно – красная, воспаленная, вся в змеиных клубках рубцов и шрамов Рубашка синего цвета обычного покроя без воротника, куртка кожаная с металлическими (присутствует и доля серебра) проклепками с небольшими шипами на локтях, черные штаны удобные, неброские также без изысков и сапоги невысокие с обитыми металлом (таким же, как на куртке) носами.
Ты поразился словам девушки. Ведь она описала тебя всего до самых мелочей! Девушка, закончив, забилась в самый темный угол. А допрос продолжался.
-Что же ты умеешь? Небось очередная ни к чему не пригодная тварь, - в голосе женщины читалось любопытство, а оскорбления она сказала невзначай, наверное, даже не заметив.
Парень издал хриплый смешок, надо же, их мнения о его скромной персоне почти совпали, только озвучивать это вот так нагло, право, не стоило:
- Могу петь. А могу не петь. Могу алхимичить, а могу не алхимичить. А еще могу прицельно бросать небольшие предметы, иногда очень даже далеко, и почти никогда не промахиваюсь. Чаще всего этими предметами являются мои пузырьки с кислотой, - последнее заявление было весьма значительно интонационно подчеркнуто. – А еще надеюсь, что когда-нибудь смогу отбиться тем кинжалом, что со мной, от какого-нибудь толстого и ленивого стражника.
-Ты пригодишься нам. Иди, когда придет время ты поймешь что должен делать. И ты не будешь помнить нашу встречу...
Свет померк, а сознание медленно засыпало. Единственное, что ты знаешь точно- теперь ты часть этого Мира.
Отредактировано Clearig (2011-11-05 12:00:52)
